— Уиллис, ты уверен, что не врезался в дверь или еще во что-нибудь? Тебе нужно быть осторожнее в мастерской.

Смех клокочет в моей груди. Я не пытаюсь скрыть свое веселье и позволяю ему звучать в моем голосе, когда указываю на дверь. — Я предлагаю тебе уйти сейчас, пока тебя не выпроводили, Уиллис.

Он проклинает шторм и исчезает. Мгновение спустя я слышу, как заводится его двигатель. Его шины разбрызгивают гравий, когда он выезжает со стоянки и съезжает с гравийной дорожки, ведущей на улицу.

В магазине воцаряется тишина.

Никто не двигается.

Уиллис был одним из парней. Даже если они заступились за меня, я уверена, они почувствуют эту потерю. Я смотрю на каждого мужчину и пытаюсь найти правильные слова, чтобы выразить свою благодарность. Прежде чем я успеваю, вмешивается Стинтон со своим большим ртом.

— Если у кого-то еще есть проблемы с руководством мисс Баннер, вон за той дверью. — Он одаривает их всех одинаковым взглядом и топает к офису Клинта.

Я хмуро смотрю на него. Он действительно думал, что это лучшее время, чтобы нести подобную чушь? После того, что только что произошло?

Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь лицом к остальным механикам. — Спасибо, ребята.

— В любое время. — Марко оглядывает меня с ног до головы. — Ты в порядке?

— Да.

— Я имел в виду с ним. — Он указывает туда, где Стинтон роется в столе Клинта. — Я могу целый день иметь дело с Уиллисом, но костюмы… они подлые.

— Не волнуйся. Я справлюсь со Стинтоном.

— Тогда мы позволим тебе приступить к делу. — Марко ухмыляется и кивает. — Босс.

Что-то теплое наполняет мою грудь. Я опускаю подбородок и затем ищу проклятие своего существования, которое также оказывается настоящим боссом и человеком, которого я просто не могу понять.

ГЛАВА 6

ХОЛОДНЫЙ И БЕССЕРДЕЧНЫЙ

МАКС

Ярость даже не может начать описывать ощущения, бушующие в моей груди.

На Дон — мисс Баннер—чуть не напал шут.

Что бы она сделала, когда бы он вырвал у нее этот гаечный ключ, когда его вспылил гнев и ослепил его? Крошечная женщина. Что, если бы он причинил ей боль? Из-за чего она влетела в лифт или ударилась головой о множество острых предметов, разбросанных по мастерской?

Я чуть не задыхаюсь от своего разочарования.

Беспокойство — такой чопорный маленький червячок.

Кажется, я не могу выбросить из головы все эти "что, если". Не могу забыть момент, когда я обнаружил, что какой-то идиот грубо хватает ее, пока она отчаянно пытается защититься.

Моя кровь горит в моих венах.

Я стискиваю зубы.

Что, если нечто подобное повторится?

Я назначил мисс Баннер руководителем этого магазина не только потому, что это будет хорошо смотреться в рецензиях Stinton Auto, но и потому, что я верил, что мир эволюционировал до такого состояния, что там она будет в безопасности.

Там, наверху.

Там в качестве лидера.

Она, безусловно, заслужила этот шанс. Я видел отчеты. Да, я не просто вырвал ее из обычных обстоятельств, чтобы она стала лицом Stinton Auto, потому что она красивая.

Если бы сногсшибательность была всем, чего я добивался, я мог бы нанять профессиональную модель и отправить ее на несколько недель обучаться механике.

Нет, я проверил статистику мисс Баннер.

У нее хорошие отчеты из каждого магазина, в котором она когда-либо работала.

Как я, человек, совершенно слепой к этому миру ремонта автомобилей, могу распознать ее способности, а кто-то вроде этого шута — нет?

По крайней мере, ему не следовало намекать, что ее достижения были вызваны сексуальными отношениями между нами.

Черт возьми.

Мне следовало набить ему морду за это.

Хуже всего — если я это признаю — то, что он был замешан в чем-то.

Чем больше времени я провожу с Дон, тем больше мне хочется снять с нее все это и затащить в свою постель. Я хочу провести языком по ее темной и шелковистой коже, пока не найду все способы, которыми она может кричать. Я хочу, чтобы этот восхитительный ротик рычал больше, чем просто оскорбления в мой адрес. И я хочу погрузиться в нее так глубоко, чтобы нацарапать свое имя у нее внутри.

Это приводит в бешенство.

Это ошеломляет.

Я никогда так не терял хладнокровия.

Никогда.

И в чем абсолютная худшее в этой женщине, из-за которой можно начать путаться.

Она мать моей племянницы.

Она больше женщина Тревора, чем когда-либо может быть моей.

И какого черта я должен хотеть, чтобы она была моей?

Она дерзкая, грубая и упрямая. С ней все сводится к борьбе и — черт возьми.

— Возьми себя в руки, Стинтон, — рычу я на себя.

Моя рука убивает меня. Мне нужно найти что-нибудь, во что можно ее завернуть. Это механический гараж. Где-то должна быть аптечка первой помощи.

Я хватаюсь пальцами за край стола Клинта, зажмуриваю глаза и позволяю глубокому вдоху распутать все узлы в моей груди.

— Ты в порядке, Стинтон? — Мягкий, хрипловатый голос доносится от двери.

Я напрягаюсь от удара. — Прекрасно.

— Если ты произносишь в мой адрес это слово, я тебе не верю. На всякий случай, если тебе интересно.

— Чего ты хочешь, Баннер?

— Поговорить.

— Позже. — Моя рука убивает меня. Кажется, что моя голова вот-вот расколется надвое, а сердце…

Эта пыльная штука снова начинает биться. Я подумываю о том, чтобы схватить гаечный ключ, который Дон хотела использовать против механика, и направить его на идиота в моей груди.

— Сядь, — приказывает она мне.

— Хм. Это так звучит?

— Именно так.

Я совершаю ошибку, поднимая взгляд. Совершаю ошибку, глядя на нее.

Странная тяжесть наваливается на мое тело. Затем она проникает внутрь. Проходит сквозь кожу и кости. Проходит по моим венам. Уходит куда-то, до чего я не смог бы дотянуться и вытащить, даже если бы попытался.

Дон направляется ко мне, слегка покачивая бедрами — теперь я вижу это движение, потому что ее комбинезон завязан на талии и немного больше обнажает ее фигуру.

Чем ближе она подходит, тем больше мурашек начинает танцевать по моей коже. Нет, это сильнее. Это как удар током. Как будто какая-то часть меня, которая никогда раньше не видела света, озаряется ярким солнечным лучом.

И, черт возьми, это больно.

Я поджимаю губы и отвожу от нее взгляд.

Дон Баннер прижимает смуглые руки к моей груди, к сердцу, которое начинает биться с удвоенной силой только потому, что она так близко к нему, и толкает. Я натыкаюсь на кресло-каталку и проскальзываю через комнату.

Никогда бы этого не случилось, если бы это был кто-то другой.

Я бы остался на ногах.

Я бы сказал им, где они могут принимать заказы.

Будь она проклята за то, что заставила меня дрогнуть.