шагов от меня. Если я смогу добраться до нее, я смогу найти что-нибудь, что вырубит Уиллиса, если он сойдет с ума.

— Из-за тебя она думает, что может гарцевать здесь и захватить власть. — Слюна слетает с губ Уиллис. — Что, если она превратит это место в рай для женщин-механиков, а? Что ты будешь делать, когда она уволит тебя с работы?

— Уиллис, ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — огрызается Марко.

— Разве нет? Скажи ему, Баннер. — Уиллис оборачивается и замечает мои лихорадочные поиски оружия. В его глазах появляется безумный блеск, и он бросается ко мне.

Паника охватывает мое тело. Я разворачиваюсь, не утруждая себя тем, чтобы скрыть, что я делаю. Лихорадочными движениями я роюсь в тележке с инструментами.

Мои пальцы сжимают гаечный ключ как раз в тот момент, когда рука Уиллиса крепко сжимает мое плечо. Я разворачиваюсь и опускаю гаечный ключ, намереваясь ударить его по плечу, но из ниоткуда появляется рука.

Я слышу лязг металла, ударяющегося о плоть.

Затем все стихает.

Широко раскрыв глаза, я медленно перевожу взгляд с подбородка Уиллиса на дорогие часы и золотые запонки под толстым рукавом пиджака. Я продолжаю. Мимо широких плеч. Мощная шея. Квадратная челюсть и прямой нос. За чистые кобальтовые глаза, которые смотрят на Уиллиса с высокомерием, которое должно быть врожденным. Этому нельзя научиться. Этому нельзя научить. Это просто… есть.

Мои плечи напрягаются.

— Мисс Баннер, в нашем контракте указано, что вы не должны ввязываться в какие-либо ссоры в течение всего срока вашего пребывания в Stinton Group.

Шок ослабляет мою хватку.

Стинтон вырывает гаечный ключ из моих пальцев, не сводя глаз с Уиллиса.

Я отступаю назад, когда понимаю, что это не мое воображение.

Макс Стинтон здесь.

Во плоти.

— Однако, — ястребиный взгляд Стинтона заставляет Уиллиса уклониться от ответа, — я не подписывал такого контракта. — Он ухмыляется и поднимает гаечный ключ над головой. — Чтобы я мог…

— Ах! — Уиллис отшатывается и закрывает лицо.

Стинтон останавливает гаечный ключ в дюйме от носа Уиллиса. Он хихикает, но это звучит так же холодно и опасно, как у боссов мафии в моих любимых черно-белых фильмах.

Мягко проводя гаечным ключом по лицу Уиллиса, Стинтон шепчет: — Кто научил тебя так трогать женщин?

Уиллис дрожит и ничего не говорит.

Гнев разгорается у меня под кожей, когда я смотрю, как он распадается на части перед Максом. Уиллис был таким крутым, когда это была я. Когда это была просто крошечная и беспомощная женщина. Он мог разглагольствовать и бредить о том, какой вред я наношу миру автомеханики. Слова, казалось, так и лились из него.

Где он сейчас?

Куда делось нытье жертвы?

Ярость все нарастает и нарастает во мне.

Я хочу вырвать гаечный ключ у Стинтона и преподать Уиллису урок. Я хочу, чтобы он дал сдачи и снова говорил гадости. Я хочу, чтобы он посмотрел мне в лицо и проявил уважение не потому, что здесь владелец компании, а потому, что я этого заслуживаю. Я это заслужила.

— Ах, ах. — Голубые глаза Стинтона поворачиваются ко мне, как будто он может прочитать мои мысли. — Успокойся, росомаха.

Я хмуро смотрю на него.

Он бросает на меня многозначительный взгляд.

Придурок.

Я делаю шаг назад, хотя это убивает меня, и позволяю ему разыгрывать героя.

— Кто-нибудь еще хочет поделиться своим неодобрением по поводу того, что леди руководит магазином? — Стинтон размахивает гаечным ключом. Пальцы, обхватившие инструмент, длинные и элегантные. Расслаблены. Тем не менее, в его движениях есть контроль, который придает ему пугающую утонченность.

Остальные механики входят в механический отсек, вероятно привлеченные криками. Они смотрят на Уиллиса, меня и Стинтона, небрежно держащих гаечный ключ, как пистолет.

— Что здесь происходит?

Марко качает головой, как бы говоря: — Не спрашивай.

Уиллис начинает смеяться.

Я резко поворачиваю голову и сужаю глаза. Что он считает таким смешным?

Уиллис хлопает себя ладонью по коленям и наклоняется, как будто наткнулся на лучшую в мире шутку.

Поворачиваясь лицом к другим механикам, Уиллис указывает на Стинтона. — Я скажу вам, что происходит. Баннер помнила, что она женщина, достаточно долго, чтобы добиться повышения старым добрым способом.

Мое сердце колотится сильно и учащенно. Мрачный гнев затвердевает внутри меня, вынося на поверхность отвратительные чувства.

Я уже слышала подобные обвинения раньше.

Всякий раз, когда у меня все получается, мои враги всегда возвращаются к этому.

— Что это за способ? — Спрашивает Стинтон холодным, убийственным голосом.

Уиллис, должно быть, понял, что он уже облажался, потому что открывает рот в дикой ухмылке и шепчет: — Ты должен знать это лучше меня, мистер Босс.

Уголки губ Стинтона приподнимаются, но это совсем не похоже на веселую ухмылку, которую он носит рядом со мной. Эта ухмылка с ядовитым оттенком. Что-то настолько темное и резкое, что заставляет меня дрожать.

Без предупреждения его кулак летит вперед и попадает в челюсть Уиллиса. Это происходит так быстро, что противник оказывается на полу в нокауте, прежде чем я успеваю моргнуть.

Мой вдох резкий и ошеломленный.

Стинтон спокойно возвращает мне гаечный ключ, не обращая внимания на мужчину, корчащегося на земле. — С сегодняшнего дня этот человек уволен. Я немедленно распоряжусь о его выходном пособии, хотя с моей стороны было бы великодушно дать ему что угодно.

Уиллис стонет и поднимается с пола. Его сердитый взгляд устремлен на спину Стинтона, и он, кажется, раздумывает, стоит ли ему броситься на него.

Я прыгаю вперед и размахиваю гаечным ключом, как битой. — Я предлагаю тебе убираться отсюда, пока мы не вызвали полицию.

Уиллис сплевывает кровь. — Давай, позвони им. Это он ударил меня, потому что я сказал то, что было у всех на уме.

— Говори за себя, — говорит Марко.

Я резко поворачиваю голову и в шоке смотрю на него.

— Ты говоришь не за нас, — добавляет Марко.

Уиллис отшатывается, его взгляд метается к Марко. Затем он снова начинает смеяться. — Марко? Ты и тут приударил? Это было в комнате отдыха для сотрудников или за лифтом?

Марко усмехается и закатывает глаза.

Смешок Стинтона звучит вибрирующей угрозой. Он забирает у меня гаечный ключ и топает вперед. — Похоже, нам нужно еще раз поговорить.

Я протягиваю руку, чтобы остановить его, чтобы он снова не набросился на Уиллиса. Мне не нужно, чтобы он спасал меня. Моя работа говорит сама за себя. Мое поведение и характер так просто не сломаешь. Это есть у мальчиков.

Уиллис запрокидывает голову и смеется. — Давай. Ударь меня еще раз. Это просто пополнит мои карманы деньгами, когда я подам на тебя в суд.

Марко отворачивает лицо в сторону. — Подать на него в суд? За что?

— Он ударил меня! — Уиллис визжит. Тыча пальцем в синяк, который начинает формироваться у него на челюсти, он хрипит: — Вы все это видели!

— Что видел? — Хенрикс причмокивает губами.

Фуэнтес хмурится. —