Шрифт:
Закладка:
Для обеспечения своего отхода Людовик IX попытался договориться с султаном, но Туран-шах, уже прибывший в Египет и принявший командование армией, прекрасно осведомленный об истинном положении дел пилигримов, наотрез отказался от каких-либо переговоров. От безысходности 5 апреля французы и их союзники двинулись в обратный путь в полном окружении врагов. Король находился впереди армии во главе отряда телохранителей. Задача осложнялась тем, что Людовик Святой, и ранее не отличавшийся железным здоровьем, заболел дизентерией. Он едва держался в седле и под конец дня потерял сознание. В довершение всех бед в спешке по чьей-то ошибке забыли уничтожить сооруженный ранее понтонный мост, и теперь сарацины беспрепятственно перешли реку и бросились в погоню за крестоносцами[171].
Королю становилось все хуже, раздавались даже голоса, что он не доживет до рассвета следующего дня. И потому пришлось срочно отправлять его в близлежащую деревню, Мунтьян Абу-Абдаллах. А остальная армия оказалась окруженной у деревни Шаримши. Правда, пилигримы отбили все атаки сарацин, но тут некий гонец из числа французских сержантов по имени Марсель, подкупленный султаном, прибыл к латинянам и передал, будто король отдал приказ сложить оружие. Вслед за теми наступила очередь и короля — он оказался в плену вместе со своими товарищами![172]
Это была позорная, неслыханная ситуация — король Франции оказался в руках у турок. Помимо этого, сарацины захватили весь крестоносный флот, а также несколько десятков тысяч пленных. Не все из них имели счастливую судьбу: заболевших пилигримов египтяне безжалостно убивали на месте, а остальных пешком погнали в аль-Мансуру. Там их партиями по 200–300 человек выводили на базарную площадь и требовали принять ислам; несогласных казнили тут же[173].
Известия об этой катастрофе не быстро дошли до Европы, где все были убеждены в том, что Людовик IX захватил Египет. Когда первые гонцы прибыли в Париж со скорбными вестями, их сгоряча просто бросили в тюрьму, как распространителей ложных слухов. Но затем все подтвердилось. В отчаянии Римский епископ послал остальным монархам Европы и епископату письмо, в котором содержались следующие строки: «О, обманчивые страны Востока! О, Египет, царство мрака. Неужели ты сулил радостные новости в начале войны только для того, чтобы повергнуть нас в мрачную тьму и самому оставаться похороненным во тьме глубокой ночи?!» Эффект от поражения крестоносцев был таков, что, по словам Матфея Парижского, в городах Италии многие разуверились. Но была и обратная реакция. Английское рыцарство возмутилось бездействием собственного короля. Германский император Фридрих II отправил послов к султану с просьбой освободить Людовика IX. А король Кастилии Фернандо III Святой (1230–1252), несмотря на собственную войну с сарацинами, дал клятву отправиться на Восток для отмщения погибшим французским рыцарям[174].
Ввиду бедственного положения супруга королеве Маргарите Прованской пришлось срочно приступать к переговорам о выкупе Людовика Святого, который тем временем находился под арестом в доме секретаря султана. За свое освобождение и выдачу пленных крестоносцев Людовик обещал султану вернуть Дамьетту и внести помимо этого еще 500 тыс. ливров. Тот требовал помимо этого Иерусалим, но король отвечал, что Святой город принадлежит не ему, а Конраду, сыну Фридриха II. Наконец, явно насмехаясь над ним, султан обещал вернуть ему 100 тысяч ливров, вполне удовлетворяясь оставшейся суммой. Для вызволения короля из Иерусалима прибыл латинский патриарх, но его участие не ускорило процесс переговоров. Венценосного крестоносца и его спутников держали в безобразных условиях, кормили червивой пищей, и лишь на Пасху разрешили употребить яйца, окрашенные в разные цвета. В один из моментов всем крестоносцам, находившимся рядом с королем, казалось, что их ждет скорая и страшная смерть. Лишь 7 мая 1250 г. король и его товарищи были освобождены[175].
В июне 1250 г. Людовик Святой прибыл в Акру, где был принят как герой. Несмотря на страшные потери и разочарования, он не желал оставлять Крестовый поход, хотя отослал Карла Анжуйского на родину. Все это время благородный монарх употреблял на то, чтобы выкупить из плена оставшихся крестоносцев. В это время к нему прибыли послы от Алеппского и Дамасского эмиров с предложением объединить усилия для войны с Египтом. Король отказался, ссылаясь на свой договор с султаном. Но тут же уведомил того о том, что в случае сохранения в сарацинском плену пленных рыцарей готов поддержать его врагов. Султан немедленно освободил 200 французов. В своих мечтах Людовик Святой рисовал новый Крестовый поход, но этим мечтам не суждено было сбыться.
Испанский король скончался, а его преемник Альфонсо X (1252–1284) больше интересовался защитой собственной страны от африканских сарацин, чем далеким Египтом. Французский король активно агитировал на Кипре, Романии и Морее, но, несмотря на его титанические усилия, удалось собрать не более 700 рыцарей, часть которых являлась теми пленниками, которые только что освободились из мусульманского плена. Нищие и раздетые, без средств к существованию, они не могли составить конкуренции сильным мамелюкам. Разумеется, с такой малочисленной и слабой армией не было никакой возможности начинать новую войну[176].
Вплоть до весны 1254 г. король оставался на Востоке, пытаясь собрать новые силы и выискивая союзников, среди которых едва не оказались татары — с ними Людовик состоял в длительной переписке. Наконец, убедившись в бесполезности своих попыток освободить Иерусалим, король дал приказ готовить корабли к отплытию во Францию. 6-й Крестовый поход завершился...
А что же наш герой? Используя выпавшую ему передышку, Никейский император приложил немало усилий для увеличения благосостояния своих подданных. Оставив себе столько земли, сколько необходимо для обеспечения царского стола, а также содержания немощных и больных из государственной казны — не более, св. Иоанн III раздал остальные имения никейцам. Он приказал делать запасы из урожая каждого года, начал разводить лошадей, коров, овец и свиней и требовал того же от вельмож. Вскоре эти мероприятия обеспечили хороший достаток для всего населения. И когда у турок случился неурожай и его естественное следствие — голод, византийцы по высоким ценам продавали сельджукам продукты питания. Казна государства и частных лиц