– Ты знаешь, который час? – спросил Кристиан, продолжая таращиться на белую кучу.

– Часы на стене.

Оставив в покое приемник, Кристина подняла одно блюдце со свечой и направилась в спальню, чтобы… привести в порядок постель. Ей нужно было чем-то занять себя, делать то, что в данной ситуации важно и необходимо. Например… взбить подушки, разровнять три одеяла, разгладить простынь, ведь это так существенно!

Свесив стонущие от боли руки, Кристина опустила голову, стараясь принять тот факт, что в ближайшие несколько часов им с Кристианом предстоит вдвоем занимать одну, весьма ограниченную территорию. От этого, к сожалению, никуда не деться и потому, ей нужно просто не думать о прошлом и его последствиях. Предпочтительнее вообще потерять сознание и очнуться, когда их обнаружат спасатели. Однако, обстоятельства требовали действий. Вернувшись в гостиную, она четко и уверено спросила:

– Что будем делать?

Кристиан, глотавший воду из второй маленькой бутылки огромными и громкими глотками, опустил на нее взгляд темных и дождливых облаков. Ему очень шла классическая борода, хоть и придавала и без того суровому выражению лица ярко выраженную жесткость. Кристиан и раньше одним взглядом давал понять о силе своего воздействия и влияния на многие (если не все) окружающие его процессы. А теперь, обретя благородные морщины сорокалетнего мужчины, брезгливо относящегося к возможностям современной косметологии, ему даже и не нужно было ничего говорить, пристально смотреть или извергать из ушей белый пар – Кристиану стоило всего лишь появиться и человек рядом, как высокочувствительный радар (или что-то вроде того) понимал, что надо быть осторожным.

– Будем рыть.

Кристина несколько раз моргнула и бросила растерянный взгляд на кучу снега, под которой уже образовалась большая лужа.

– Мы будем рыть туннель на поверхность?

– А ты хочешь рыть его к центру земли?

– Я имею в виду, что над нами четыре метра тяжелого и липкого снега. Так ты сказал.

– Возможно, что пять или шесть, или семь, – нарочно издевался он, – я не знаю, какое количество снега обрушилось на нас с горы.

– Но сюда приедут спасатели! На тракторах и больших машинах!

– Ты знаешь точно, когда они приедут? Знают ли они о том, что один из тридцати восьми домиков Санкт-Мориц находится под толщей снега с живыми людьми внутри?

– Они уже об этом знают! – не сомневалась Кристина. Иной вариант она просто не могла себе представить. – Прошло много часов с тех пор, как сошла лавина! В базе всех здешних гостиниц и отелей есть полная информация о гостях курорта и их количестве.

– И ты думаешь, что уже всех посчитали, а кого не досчитались – отправились искать? – откровенно насмехался над ней Кристиан.

– Мы находимся на территории одного из самых известных и привилегированных горнолыжных курортов мира! – напомнила она, с трудом сдерживая эмоции. – Сход лавины – явление здесь частое. Можешь не сомневаться, что даже для нашего случая у администрации и спасателей есть четкий план действий!

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, но я говорю о другом. Как я уже сказал, здесь тридцать восемь домиков вроде этого. По крайней мере, согласно карте, – продемонстрировал он сложенный в несколько раз глянцевую бумагу. – В каком находимся именно мы – черта с два я имею понятие. Но на удачу я не рассчитываю и потому предполагаю самый худший для нас вариант – мы находимся в самом отдаленном доме, который расположен намного ближе к подножию горы, чем все остальные. И он стоит на несколько уровней ниже, потому что расположен в низине, напоминающей чашу. Возможно снегопад всё ещё не прекратился и нас ещё присыпало на метра полтора. Никто не знает, что мы здесь, Кристина, – говорил он таким пугающим тоном, словно рассказывал страшную сказку на ночь. – Никто не знает, что мы в этом самом доме! Возможно, что вместе с ним накрыло ещё несколько и не факт, что мы станем первыми, к кому придет помощь.

В его словах была логика, но Кристина всё равно не желала поддаваться его темным настроениям. Их спасут. Обязательно! Их уже ищут, она не сомневалась!

– Мистер Уотсон наверняка сообщил, что случилось, и куда направился ты…

– Старикашка, которого ты так не хотела расстраивать, обладает паршивой памятью и не скажет ничего, что могло бы нам хоть немного помочь! Но в его возрасте это вполне нормальное явление, так что простим его за это.

Злой сарказм блеснул ярким огнем в черных глазах. На короткое мгновение Кристина почувствовала себя беспомощной, как и тогда семь лет назад. Кристиан Алмазов знает всё. От Кристиана Алмазова не скроется ничего. Кристиан Алмазов знает, как лучше поступить, чтобы избежать неприятных последствий. Рядом с Кристианом Алмазовым можно не думать ни о чем, ведь он обо всем позаботится, а мнение со стороны ему будет только досаждать.

– Если бы не этот «старикашка», черта с два ты нашел бы меня, – огрызнулась Кристина.

– Нет, не так, – усмехнулся Кристиан злобно. – Если бы ты в очередной раз не посчитала чужие интересы и желания важнее собственных, мне бы и не пришлось этого делать. Хотя, возможно, всё дело в критической недостаточности серого вещества, что вполне вероятно, от тебя никак не зависит. Это просто данность, с которой приходится жить.

– А с чем приходится жить тебе? С неконтролируемым рыцарским энтузиазмом? По-моему, для такого человека, как ты, это огромный минус. Противоречит общему впечатлению!

– Если бы я не отправился на твои поиски, ты бы давно была мертва! – повысил он голос. – Никакой это не рыцарский энтузиазм, а обыкновенная человечность. Тебе ведь это знакомо, не так ли? Не привидение же раздело меня и затянуло в кровать!

– В отличие от тебя, я не ищу в случившемся виноватых.

– А я их и не ищу. Для чего мне это, когда виновный и сам понимает степень своей причастности к случившемуся?

Перед ней был совершенно другой человек. Совсем не тот Кристиан, с которым она познакомилась в зимнем домике. Этот был старше, грубее снаружи и каменнее внутри. Он смотрел на нее иными от мягкой доброжелательности глазами. Презрение подергивалось острыми крыльями носа, откровенная озлобленность резала воздух наточенным лезвием взгляда. Кристине никогда больше не увидеть его улыбку – искреннюю, веселую, живую, адресованную только ей. Он больше никогда не посмотрит на нее любопытным, страстным и волнующим сердце взглядом… Их разделяли семь долгих лет, новые трагедии, заботы и увлечения, а её душа всё так же предательски тянулась к нему. И она делала это во снах в тайне от Кристины, чей голос