– Да. Я сейчас. Иди к столу, пожалуйста, – попросила негромко. Не хотелось, чтобы Алекс опять поймал их вместе. Ни к чему лишние проблемы.

Макс замолчал и Вика было подумала, что он действительно ушёл. Приоткрыла дверь и тут же столкнулась с ним лицом к лицу.

– Макс, что ты здесь делаешь?

– Что с тобой происходит? Расскажешь мне о ребёнке? Почему ты его потеряла? Он ведь избил тебя в тот вечер, мм? Это Алекс? Он тебя бьёт?

Вика подняла кверху ладони, выдохнула.

– Много вопросов, Максим. Правда. Если бы я хотела об этом поговорить, сходила бы к психологу, – Вике правда было сложно поднимать с ним такие темы. И стыдно. Да что там… Макс последний, кому бы она хотела жаловаться на мужа.

– Просто скажи мне. Скажи, что хочешь избавиться от него и я помогу,– проговорил тихо, одними губами.

– Спасибо, конечно, – хмыкнула. – Только мне помощь не нужна. Помогай своей девушке Кире, а я со своим мужем как-нибудь сама разберусь. И вообще, мы разговариваем у туалета, тебя ничего не смущает? Давай просто уйдём отсюда, – она ринулась к выходу, решив использовать старую, как мир, тактику- нападение в целях защиты. Но Макс не отступал, ловко поймал её за руку, удерживая.

– Вика, ты выглядишь измождённой и замученной. Тебе нужна помощь.

– Я уже сказала- помоги Кире, – выдернула свою руку из его и тут же впечаталась в грудь Алекса.

– Воркуете, голубки?– снова тот тон. Железный и гулкий.

Голова сразу закружилась, поднимая на поверхность все гадкие воспоминания.

– Нет, мы просто столкнулись у двери и…

– И? – Алекс ждал ответа, а Вика, как назло, никак не могла придумать, что соврать. Ком в горле рос. Соврать. А почему врать? Почему она все время оправдывается? Почему чувствует себя виновной?

– Перекинулись парой слов, – пришёл на помощь Макс. – А что, твоей жене запрещено общаться с родственниками?

Алекс усмехнулся.

– То, что запрещено или позволено моей жене – это наше с ней дело. Ты здесь каким боком? Вика, в машину, мы уезжаем. Бегом.

Она даже сделала несколько шагов, молча повинуясь команде мужа. А потом словно какая-то невидимая сила заставила ее остановиться. Руки сжались в кулаки. Гадкий ком страха и затаенной обиды на муже удалось сглотнуть, царапая глотку.

Она развернулась. Быстро встретилась глазами с Максом, почувствовав в его взгляде тепло, заботу и желание защитить. Посмотрела на мужа, теперь казавшегося ей злобным, мстительным и жалким.

–Нет, Алекс. Я не пойду с тобой и никуда больше не уеду… Жизнь у меня одна. И я у себя одна.

Глава 18

Санкт-Петербург,

Декабрь 2015 года

–Мы вместе с Максом уже третий год,– завершала Вика свою речь на фоне гробовой тишины в зале. Казалось, все присутствующие девушки затаились, ловя каждое её слово, каждую эмоцию. Они считывали ее боль, считывали и понимали. В этом в сущности и есть смысл групповой терапии. Понять, что ты не один. Осознать, что о проблемах говорить не стыдно. Найти потерянного себя. Спасти. И не молчать, потому что каким бы ни был человек внутри, он воспринимает этот мир через призму взаимодействия с окружающим миром. Человек- существо социальное.

– Вам может показаться, что я сильная, но это не так. Это всё Он. Это Он мне помог выбраться из моего персонального ада,– продолжала Вика, обводя печальными глазами других девушек. До этого она говорила, глядя преимущественно в пол. Только на последних аккордах своего рассказа, когда речь зашла о Максе, осмелилась посмотреть на окружающих. Может быть потому, что ей уже не страшно было смотреть на этот мир? И тем не менее, меня как специалиста продолжали смущать эти печальные глаза…– Я снова поверила в себя как в женщину, снова мир заиграл разноцветными красками. И всё равно, надлом внутри остался. Иногда мне кажется, что я как аварийный дом- вроде бы, жить в нем можно, а всё равно есть риск, что всё усугубится… Я задумываюсь, что же сильнее всего нанесло мне травму, которая спровоцировала этот самый разлом. Мамина токсичность? Насилие Алекса? Его предательство? Или же потерянный ребенок… Сложно сказать. Да и есть ли в этом смысл? Я такая, какая есть теперь. Время от времени принимающая антидепрессанты. Впадающая в уныние и панику при виде детишек и при этом чувствующая за эти свои постыдные чувства вину и угрызения совести, потому что малыши ведь не виноваты, что у меня… не получается стать матерью,– она сглотнула последние слова. Викин голос дрогнул…

–Пока,– тихо произнесла одна из слушательниц- и все тут же посмотрели на нее. На щеках девушки выступил неравномерный румянец. Она, наверное, не ожидала такого внимания,– пока не стали матерью… Всё еще впереди…

Вика слегка улыбнулась, кивнув.

–Врачи тоже так говорят. Мол, противопоказаний нет. По здоровью все нормально. А проблема вот тут,– указала своим тоненьким указательным пальчиком на голову.,– Посмотрим…

– Вы общаетесь с семьей Макса?– спросила другая девушка. Я, честно говоря, была не в восторге от этого вопроса, но не стала влезать. Слишком тонкой была сотканная из доверия материя нашего сегодняшнего группового сеанса… Здесь у каждой была своя ноша. Они все были как «бурлаки на Волге»– тянули свой груз, но в общей упряжке.

– Родители Макса встали на сторону Алекса. Честно говоря, предсказуемо. Он всегда казался им идеальным. Отец-то вообще его обожал, видя в нем продолжение. А я была выставлена как гулящая женщина, перепрыгнувшая из постели одного брата к другому. Наверное, со стороны это действительно выглядит именно так… Макс увез меня из страны почти сразу. Я была рада. Тем более, что и отцу было рекомендовано на восстановительную терапию перебраться в Европу.

– А почему Вы сейчас здесь?– продолжала та, что уже задала свой не совсем тактичный вопрос.

– Мы вернулись в Питер на несколько месяцев. Дела мужа. Он вышел из семейного дела по понятным причинам. Теперь вс ё на Алексе. А я как единственная наследница бизнеса тоже не хочу с их семьей иметь ничего общего. Отец с пониманием отнесся к моему желанию. Он вообще после приступа мягче стал. Иногда мне кажется, что он всё вспомнил, а может и не забывал. Просто вид делает, что не было того жуткого разговора… Он тоже выходит из дела, оставляя за собой лишь доход по акциям. Как говорит, на старость хватит. А я тоже потихоньку встаю на ноги. Я всегда мечтала