Шрифт:
Закладка:
* * *
На этот раз не было никаких сообщений системы или приветствий от Скай с пожеланием хорошо провести время в каком-нибудь психоделическом кошмаре. Меня поглотил мрак, я несся через черный тоннель, в котором не было ничего живого — только вакуум и объемная пустота. Но даже здесь ощущались ростки ужаса, который поджидал, затаившись где-то в сплетении нолей и единиц. Я отпустил воображение, в деталях рисуя нужную локацию — если идешь в Иллюзион нелегально, то по точному адресу можно попасть только так. Стоит ошибиться и «выдумать» лишнее, как Иллюзион тут же возьмет верх, и ты окажешься совсем в ином месте. Грезы — это сплав снов и виртуальной реальности, где Искин в облике прекрасной Скай создает твой персональный АД, строго контролируя меру безумия, чтобы «донор Эссенции» не сошел с ума раньше времени. Однако если цифровым пространством управляет Скай, то мои сны принадлежат только мне. По задумке я сейчас должен попасть в пустыню сразу к Точке Перехода, а уже оттуда в ледяной, промерзший до атомов лес. И я рисовал в воображении воронку из песка, в деталях представлял ржавые пустоши, раскаленное солнце на горизонте, и кожей впитывал его невыносимый жар. Сейчас я хозяин положения. Я, а не ИИ.
В следующий миг что-то тяжелое ударило меня в грудь, я упал на песок, хватая ртом горячий воздух. Перед глазами все двоилось и плыло, ощущение, будто меня только что разбудили, но проснулся я не в своей кровати, и даже не в своем теле. Понимание случившегося пришло, когда пустынник утробно зарычал, предвкушая пиршество. Тварь склонилась надо мной, занеся руку для удара. Твою ж мать! Вместо Точки Перехода меня выбросило аккурат в логово пустынника!
Реакция оказалась молниеносной, все-таки годы тренировок не прошли даром. И когда тварь вновь ударила, я перекатился, уходя от опасности. Когти твари рассекли пустоту и от силы удара увязли в песке. Поднялся ворох пыли. Я соскочил на ноги и как следует пнул песок прямо твари в лицо. Пустынник зло взвыл. Одной рукой он очищал глаза, а второй пытался меня достать, но я прыжком разорвал дистанцию. Мне нужна всего лишь минута, чтобы поставить ловушку.
Чертовой минуты не было.
Пустынник зарычал, растопырив руки и раззявив рот с мелкими острыми зубами.
— Я сожру твою печень!!! — заорало чудовище.
Бросок пустынника был полон ярости. Тварь на четвереньках рванула в мою сторону и прыгнула. Высоко прыгнула, Иные его отымей. Пустынник стремительно летел прямо на меня и ошалело молотила руками воздух, пытаясь достать смертоносными когтями. Я увернулся, уйдя в перекат. Когти просвистели прямо за спиной. И тогда я выпрямился, ударив кулаком четко в грудь, и вложив в удар всю силу. Пустынник отшатнулся, со свистом выпустив из легких воздух, но не упал. Воспользовавшись моментом, я ударил ногой. Снова в грудь. Еще. И еще.
На этот раз пустынник не устоял и неуклюже завалился на бок. Заскреб ногами, отполз в сторону. Пара ребер у него оказались сломаны и вогнулись в грудину, будто их туда тараном вмяли. Из пасти пустынника текла багровая кровь, и все же тварь продолжала зло шипеть и скалить острые мелкие зубы.
— Я хочу твою печень! Дай ее мне! — шипел он, брызжа кровавой слюной.
Я хмыкнул. Пора поставить ловушку и закрыть эту тварюгу. Драться дальше и попытаться его прикончить — не вариант. Пустынники крайне живучи, голыми руками просто так не одолеть, а искать другой способ нет времени, каждая секунда на счету. Ведь чем дольше я здесь ковыряюсь, тем больше риск, что «прокладка» не выдержит и подключение сорвется. Тогда из капсулы я выйду скорее всего сразу в Хранилище.
Я активировал один из вспомогательных имплантов. На указательном пальце стремительно вырос загнутый металлический коготь, похожий на тигриный. Я аккуратно полоснул когтем ладонь и сжал кулак, глядя, как алая кровь падает на песок. Кап-кап-кап… Сев на корточки, я принялся чертить руну, окропляя своей кровью рисунок.
Время для меня замедлилось. Коготь сноровисто рисовал на песке узор, который был не подвластен ветру. Кровь мерно капала, подсвечивая линии. Кап-кап-кап…
Опасность я не заметил. Скорее уловил шорох, интуитивно понял, что что-то не так.
Пока я чертил ловушку, пустынник затих. Он сидел на песке, сжавшись в комок и повернувшись ко мне спиной. Шипы на его тощей серой спине топорщились иглами и вжимались в тело. Он их будто-то бы прятал, но я знал, что сейчас произойдет.
— Твою ж мать…
Кап-кап-кап…
Десятки шипов выстрелили из спины твари так стремительно, что я едва успел среагировать. Что было сил прыгнул в сторону, пытаясь уйти с траектории атаки. Пролетев пару метров, я упал на песок, прокатился и неудачно зарылся в него, как брошенный камень. Один шип пробил мне ногу, а второй застрял в ткани куртки, полоснув бок. Места уколов тут же сделались ледяными, нога стремительно немела, в боку кололо. Шипы пустынника смазаны каким-то нейротоксином, способным обездвижить жертву и заставить забыть, как дышать.
К счастью, как дышать я пока помнил. Перспектива отдать печень пустыннику совсем не радовала, и я пополз обратно к ловушке, отчаянно желая одного: не отрубиться! Нельзя. Иначе рискованная вылазка за правдой будет бездарно провалена. А мне нужно попасть в тот проклятый лес, найти чудовище и его ледяное копье, ведь второго шанса у меня не будет.
Мерзко улюлюкая, пустынник в припрыжку подбирался ко мне. Время вновь замедлилось — так бывает перед смертью, когда за секунды в памяти проносится целая жизнь. Однако своими предсмертными секундами я воспользовался иначе: полоснул когтем ладонь и обильно сдобрил кровью песок, заканчивая линию руны.
— Ахршшшш! — рыкнула тварь и навалилась сверху.
Пустынник придавил меня, вонзил острые зубы в плечо. Но тут же отпустил, недоуменно тараща глаза — кожаная куртка с клепаными вставками и наплечниками оказалась твари не по зубам. Воспользовавшись заминкой, я ударил наотмашь ребром ладони, угодив пустыннику в кадык. Тварь закашлялась, зашипела. Тогда я столкнул его с себя ногой, и одним резким росчерком закончил руну. Ловушка вспыхнула алым огнем, высвечивая кривую, но правильную вязь рун. Все, пора сваливать.
Я перекатился влево, выходя из зоны ловушки. Пустынник остался внутри. Оскалился, зарычал и прыгнул, но тут же наткнулся на невидимый барьер ловушки.
— Я хочу твою печень!!! — орало чудовище в бессильной злобе. — Отдай ее мне! Выпусти меня!
Прихрамывая, я поковылял прочь. Нога немела все больше, а вот боль в
