симпатичным садом с дорожками из белого кирпича, с длинной застекленной верандой, с широким балконом на запад, на пылающие закаты, с чистой благоухающей кухней, в которой пожилая Эльнара с маленькими улыбающимися глазами и сильными руками месит тесто для будущих пирожков. Да что же ему еще нужно?!

Но нет, это конечно просто временная слабость, мимолетный приступ малодушия. Это совершенно естественно, что его мучают сомнения, он затеял великое предприятие, он многим рискует, но нужно идти до конца. Какой-то мудрец сказал, самое главное в жизни — заканчивать начатое. И он закончит. А то что сейчас, посреди ночи, лежа в кровати, он кажется сам себе слабым и глупым, бессильным и малодушным, совершающим ужасные ошибки это нормально. Это просто такое время, время, где вокруг тебя лишь тьма и пустота, пред которыми вся его человеческая сущность съеживается, отступает, робеет, ибо это время со всей безжалостной очевидностью напоминает тебе о твоей ничтожности и бренности. Это просто надо пережить.

Судья сел на кровати. Он вдруг понял, что ему не дает покоя эта куртка. Он попытался вспомнить слышал ли он когда-нибудь о тканях, способных так радикально менять свой цвет. Может быть читал в какой-нибудь книге о чем-либо подобном? Но сколько не напрягал свою память, ответом ему было ничто. Единственное что приходило на ум так это детские сказки о плаще-невидимке. В какой-то момент он начал сомневаться, что раньше куртка была синей. Может он это выдумал, в конце концов он не обращал на неё раньше внимание. Но нет обращал. Вот тут память сразу же пришла ему на помощь и он вспомнил как несколько раз отмечал про себя насколько куртка соответствует синим глазам девочки. И даже усмехался, Элен не производила впечатление маленькой модницы, но куртка так шла её большим красивым глазам, что на это было трудно не обратить внимание. Так каким же тогда, ради всего святого, образом ярко-синяя куртка превратилась в нежно светло-кремовую?! Может это какая-то другая куртка? Ерунда. Откуда взяться другой? Тот же идеальный покрой, отсутствие швов, те же странные расходящиеся прорези карманов, та же необычная чистота, словно сама ткань отталкивала от себя любую грязь и пыль, вместо пуговиц или крючков непонятно как склеивающаяся полоска во всю длину. Может она просто вывернула её наизнанку? Но нет, и этим он не мог успокоить себя. Он не раз видел куртку Элен распахнутой и знал что изнутри подклад куртки имеет светло-серый, серебристый цвет. Вдобавок судья припомнил как видел Элен то с короткими рукавами, то с длинными. Но она не заворачивала или разворачивала их, а просто сами рукава словно становились то длиннее, то короче.

Он еще некоторое время сидел, невидящим взором уперевшись в темноту, едва подсвеченную лишь слабым оранжевым пламенем в железной походной печке, и затем снова лег на спину. Ему припомнилось прочитанное в какой-то книге: «Мир полон чудес. И наша задача не шарахаться в страхе от них, а наоборот, идти им навстречу». Ну что ж, подумал судья, вот я и пошел навстречу этому маленькому синеглазому чуду.

78

Дорога, вымощенная серебристым каменными плитами, привезенным из Камнепадных гор, идеальной прямой полосой летела на восток, сужаясь далеко впереди и исчезая за поворотом, снова появляясь справа, спускаясь немного вниз и, делая очередной изгиб, окончательно теряясь среди деревьев.

Минлу снова вела Сейвастена под уздцы, Талгаро покачивался в седле, Кит шёл впереди метрах в семидесяти. Они давно уже покинули второстепенные дороги, ведущие в Туил или другие поселения, и вышли на главную транспортную артерию королевства — Осевой тракт. Впрочем, так никто его не называл, разве что какие-нибудь педанты-чиновники в Акануране в официальных документах. Подавляющая часть населения именовала эту дорогу «Цветочным трактом», иногда просто «Большак», а иногда «риверой». Постройкой Осевого тракта, пересекающего всю страну с северо-запада на юго-восток, давным-давно озаботился один из первых королей Агрона Ривер Трезвенник. Этот легендарный монарх, известный многими грандиозными начинаниями, а также некоторыми странностями в поведении, например полным отказом от любых алкогольных напитков, и безрассудными поступками, как например созданием и самоличным испытанием планирующих летательных аппаратов, очень глубоко и прочно запал в народную память. Среди прочего, по мере того как выравнивали и отсыпали главную дорожную нить страны, Ривер приказал садить по обочинам тракта цветы, чтобы будущие путешественники испытывали удовольствие не только от ровной качественной дороги, но и получали бы эстетическое наслаждение от её живописного окружения. Не забывая конечно при этом поминать добрым словом великого правителя Агрона. Однако воплотить эту идею в жизнь оказалось не так-то просто. Помимо того что задача засадить цветами каждый метр земли на протяжении шести тысяч с лишним километров пути сама по себе не тривиальна, так еще и выяснилось что во многих местах грунт совершенно не подходит для того чтобы разбивать на нем клумбы. Энергичного короля это ничуть не обескуражило и он повелел удалять негодный грунт и на его месте насыпать плодородные почвы. И верные подданные короля бодро и с усердием взялись за лопаты и заступы. Много сотен лет прошло с тех самых пор, большая часть придорожных цветников, брошенных людьми и не выдержав столкновения с дикой природой, давно исчезла. Но тракт остался и агронцы по-прежнему называли его цветочным или просто риверой.

Тот участок пути, по которому Минлу и её друзья следовали сейчас, тоже не был украшен цветами. И тем не менее был по-своему живописен и девушка вполне себе получала задуманное некогда заботливым монархом эстетическое наслаждение. Правда ни разу при этом не вспомнив о славном древнем правителе Агрона.

Слева и справа от тракта в аккуратных рядах через равные интервалы росли мальтаны — красивые деревья с прямым стройным стволом выстой до 6–7 метров. Первые ветви дерева начинались только на высоте 4–5 метров, образуя пышную почти идеально круглую крону в верхней части растения. Кора мальтанов имела черно-белый цвет и по рисунку напоминала мрамор. При этом кора выделяла тягучий прозрачный сок, покрывавший дерево словно блестящей пленкой. Этот сок источал приятный свежий древесный аромат с пряными нотками имбиря, чабреца и лаванды. Когда-то в Храме Падающих звезд Минлу среди прочего училась и ароматерапии, составляя удивительно пахнувшие смеси и привыкая различать малейшие оттенки того или иного аромата и его составляющих. Кроны мальтанов из упругих ветвей и длинных узких светло-зеленых листьев, свисающих вниз завивающимися полосками, шелестели в слабых потоках ветра почти музыкально. А багряные лучи полуденного солнца сверкали на блестящих мраморных стволах завораживающим искристым пламенем. «Какая красота», улыбалась про