частности, экспериментальные плавания, в том числе «древнерусской» ладьи «Нево», только экипажи, владеющие искусством плавания под парусом, в состоянии без напряжения преодолевать значительные расстояния по этой трассе.

Любеч, а вслед за ним Вышгород – мощные княжеские крепости, открывавшие путь в киевское Среднее Поднепровье. Как и возле Новгорода, к Киеву сходятся магистрали важнейших внутренних рек – Березины (сохранившей античную форму имени Днепра – Борисфен), Сожа, Припяти, Десны. Днепр в районе Киева отличается развитой и сложной гидрографией, обилием речных островов и рукавов, плотным и разнообразным заселением (Толочко, 1983).

При всем своеобразии киевской «Руси Аскольда», в середине IX в. противостоящей «Руси Рюрика» в Ладоге – Новгороде, после похода Олега Вещего в градостроительной структуре столицы полян «на Горах Киевских», образовавших сложную систему разновременных городищ с прилегающими «посадскими» поселениями и многочисленными могильниками, появляется новый компонент, в дальнейшем определивший базовые параметры архитектоники Киева. С 880-х гг. стабилизируется планировочная структура и застройка Подола, приречной части города, расположенной у подножья высоких береговых возвышенностей Старокиевской, Замковой горы, Щекавицы, Лысой горы. Подол полукольцом разворачивается на береговую линию притока Днепра – Почайны, в древности на большом отрезке протекавшей параллельно магистральной реке (от Днепра Почайну отделяла узкая и длинная песчаная коса). Такая же, специфически днепровская, ориентация приречного «торга» сохранилась в архаической топографии Речицы. Однако киевский Подол по своей планировке, ориентации улиц, застройке деревянными избами близок не только днепровским, но прежде всего севернорусским портовым поселениям и североевропейским викам. Неслучайно здесь, на Подоле, встала и первая церковь Ильи (рядом с Николой), в которой еще в 945 г., задолго до принятия христианства Владимиром, присягала крещеная «русь». Связи с Севером, русским и скандинавским, прослеживаются и в дальнейшем как в строительной динамике, так и в градостроительной традиции Подола (Сагайдак, 1991).

Варяжский компонент начала X в. связанный, как и застройка Подола, с появлением в Киеве Олега и его северных дружин, отчетливо представлен и в обособленном могильнике у Лысой горы, на которой находилось обширное (ныне разрушенное) городище, возможно, поставленная князем новая крепость, укреплявшая его позиции в столице полян (Булкин и др., 1978).

Киевская «Руская земля» Среднего Поднепровья вокруг Киева, Чернигова, Переяславля с окружающими их средними и малыми городами, крепостями, многолюдными селами с юга ограничена Каневской грядой и городищем Родень над р. Росью. По сути дела, отсюда начиналось все более открытое пространство лесостепи, переходящей в степь, доступное для вторжений кочевников. Днепр в среднем и нижнем течении отличался полноводностью и широтой, обеспечивавшей стабильные и сравнительно безопасные условия плавания. Критический участок – Днепровские пороги – подкрепляет речной остров Хортица с удобными гаванями, языческим святилищем Перуна, известный до XIII в. как «Варяжский остров» (позднее здесь расположилась казачья Запорожская Сечь).

Древние земли Царской Скифии в нижнем течении Днепра были освоены навигаторами античной эпохи со времен Геродота. Скифские и черняховские (III–IV вв.) городища, вероятно, использовались как ориентиры и стоянки и в древнерусское время. Более отчетливая речная селитьба древнерусской эпохи выявляется на речных островах в устье Днепра. Лиман с разрушенной готами в III в. Ольвией (Борисфеном) также сохранял античные нормы навигации. Об этом свидетельствует находка на о. Березань близ древнейшей античной гавани рунического камня со шведской надписью: krani kerþi half þisi iftir kal fi laka sin («Грани сделал этот холм по Карлу, своему сотоварищу») (Мельникова, 2001: 201–202). Собственно здесь, номинально в пределах византийских владений, так же как на побережье Таврии, в Климатах – Крыму, с его столицей Херсонесом, варяг мог уже считать себя попавшим «в Греки» – i Grekkjar. Путь отсюда до Константинополя вдоль северо-западного побережья Понта следовал, в общем, нормам античной навигации.

8.3. Этапы формирования Пути из варяг в греки

Волхов вместе с реками Восточного Приильменья уже на исходе VIII в. был включен в систему международных коммуникаций (Носов, 1976: 100–103). По мере развития северной части Волжско-Балтийского пути начинали функционировать и отдельные звенья Пути из варяг в греки. В его становлении можно выделить несколько этапов.

Первый этап (800–833) фиксируется по 25 кладам «первого периода обращения дирхема» (конец VIII в. – 833 г.), 12 из них составляют раннюю группу (786–817). Они известны как на Волховско-Днепровском, так и на Волжском пути. Клады этого времени распространяются по «северославянской культурно-исторической зоне», достигая Поморья и Мекленбурга, а также появляются в бассейне Верхнего и Среднего Днепра. На пространстве от Киева до Ладоги они образуют компактный ареал (Кропоткин, 1967: 132) и свидетельствуют, видимо, о начале социально-экономических процессов, наиболее ярко проявившихся в стабилизации денежного обращения в пределах нового политического образования – «каганата росов», «Руской земли» рубежа 830–840-х гг.

Установившее (судя по кладам Готланда и Западной Балтики) тесные внешние связи (Янин, 1956: 80; Херрманн, 1978: 193) восточноевропейское государство, пытавшееся противопоставить Хазарии как политическую мощь Византии, так и военную активность «свеев», в середине IX в. переживает определенный кризис, подвергаясь на юге давлению хазар (Ширинский, 1970: 203–205), а на севере – варягов. Стабилизация славяно-скандинавских отношений после «изгнания варягов» и «призвания князей» во главе с Рюриком привела после 850-х гг. к возобновлению и расширению балтийской торговли.

Второй этап (825–900) развития Пути из варяг в греки прослеживается по серии находок скандинавских вещей, как правило, включенных в местный культурный контекст, связанный со славянским, а то и дославянским населением (Клейн и др., 1970: 244).

Рис. 152. Путь из варяг в греки:

1 – клады 786–817 гг.; 2 – клады 820–833 гг.; 3 – клады, датирующиеся первым периодом обращения арабского серебра в целом (конец VIII в. – 833 г.); 4 – находки скандинавских погребений или вещей IX в.; 5 – ОТРП; 6 – дружинные могильники; 7 – древнерусские города; 8 – Среднеднепровская «Русская земля» (по А. Н. Насонову); 9 – место находки рунических надписей. Находки и памятники дифференцированы по этапам формирования Пути из варяг в греки.

Первый этап (800–833): клады 786–817 гг.: 1 – Ладога (786), 2 – Кривянская (806), 3 – Княщина (808), 4 – Завалишино (810), 5 – Н. Сыроватка (813), 6 – Угодичи (813), 7 – Могилёв (815), 8 – Минская губ. (816), 9 – Лапотково (817), 10 – Борки (817), 11 – Вылeги (807), 12 – Семёнов Городок (810); клады 820–833 гг.: 13 – Яриловичи (821), 14 – Литвиновичи (824), 15 – Углич (829), 16 – Загородье (831), 17 – Демянск (825); клады конца VIII в. – 833 г.: 18 – Паристовский хутор, 19 – Баскач, 20 – Скопина, 21 – Сарское городище, 22 – Набатово, 23 – Тарту.

Второй этап (825–900): скандинавские находки в контексте местных культур IX в.: 24 – Торопец, 25 – Клименки, 26 – Рокот, 27 – Кислая, 28 – Новосёлки.

Третий этап (850–950): ОТРП: 1 – Ладога, 29 – Рюриково городище под Новгородом, 30 –