Шрифт:
Закладка:
Подцепив из кармана небольшую пачку, он стал шарить пальцами в поисках сигареты, но та оказалась пуста. Сразу после похорон, лидер попросил у Жени курево и унёсся к реке, где судорожно выкурил сразу несколько папирос. Они помогали ему успокаиваться. Во всяком случае, когда эмоции достигали пика, их не приходилось душить привычным способом.
— Так и знал, что найду тебя здесь, — перед ним возник Женя. Мешки под глазами меньше не становились, казалось, что наоборот потемнели.
Эпкальм не нашёлся с ответом, лишь пожал плечами и снова уставился в никуда.
— И чего ты тут в дождь расселся?
— Сигареты закончились.
— Только не говори мне, что пришёл себе делать их из дерева Сэлда…
— Придурок, — невесело хмыкнул лидер.
Женя достал пачку, выцепил две папиросы. Одну протянул Эпкальму. Когда кончики бумаги и табака загорелись, Воеводин сел рядом и запрокинул голову.
— Думаешь о них обоих, да? — спросил товарищ, чем вызвал неприятный спазм в груди.
— Не то чтобы…
— Да ну? — скептически изогнул бровь тот. — Скажи ещё, что уже успокоился и сидишь тут потому что лень идти в душ.
— Не успокоился, — печально отозвался Аноильтенс.
Женя глубоко вдохнул.
— Знаешь, когда ты получаешь рану в бою, то её нужно обязательно обработать и перевязать, чтобы она зажила. А ты свои не только не обеззараживаешь, а ещё и подсыпаешь всякой дряни, а так они будут распухать и становиться больше, — собеседник выпустил дым изо рта. — Я понимаю, что ты разбит не только из-за Сэлда. Ты же считал Ингет пламенем, не так ли?
Эпкальм вздрогнув, а после покривил губы.
— Не совсем. Я хотел рассказать о своих чувствах сразу после той миссии, но… не сложилось. Сейчас я думаю, что так даже лучше. Будь у нас отношения, было бы куда больнее. А так, переживать из-за того, чего даже не успело начаться не так уж и нужно.
— Твои чувства же никуда не делись, разве нет?
— Как и твои к Десс.
— Мы сейчас говорим не обо мне. То, что ты сидишь тут и занимаешься самобичеванием… Сэлд бы такого не простил. Он, наверное, там переворачивается и пытается вылезти, чтобы надавать тебе тумаков. Может его с нами уже и нет, но ему не хотелось бы, чтобы мы сторожили его могилу и ныли по нему. Сэлд был из тех, кто хотел видеть улыбки и слышать смех. Уверен, когда дерево подрастёт, то ветками начнёт отвешивать тебе подзатыльники, — Жени поджал губы. — Всё хотел спросить. Почему ты всё время торчишь где-то, но не в настоящем?
Эпкальм удивился, вздрогнул и вскинул голову.
— А где же я по-твоему?
— Ингет ведь сказала тогда, что ты не существуешь даже для себя. Ни на какие мысли не наводит?
Лидер задумался и провёл пальцем по махоньким цветам души, прорезающимся из-под земли. Будто он не пытался понять её слова последние дни. Из-за них только сильнее закопался в яму. Он понимал, если так продолжится, что скоро ему на голову посадят дерево с яшмовой листвой, но выбраться никак не получалось.
— Так даже великолепный и отважный Эпкальм может тупить? — усмехнулся товарищ. — Мне всегда казалось, что ты живешь прошлым и мечтами о будущем. Что не можешь определиться кем быть или нет. Ты где угодно, но не в настоящем. Даже тренировки нацелены на результат в будущем, а не настоящем. Гонишься за чужими ожиданиями и целями, но что хочешь ты сам и чего добиваешься? Вот почему, ты не существуешь для себя, Эпкальм. Потому что ты либо ребёнок, либо уже взрослый мужчина, но не тот, кто ты сейчас.
— Так… вот каким меня видят другие? Ослом, застрявшим где-то между.
— Да, ты прямо отражение «Промежутка».
— Мне казалось, что с Ингет я был как никогда близок к реальности.
Женя закинул руку ему на плечи и притянул к себе, после чего ударил лбом.
— Мы в настоящем, что мешает тебе быть с нами? Не можешь смириться с потерями? Тогда иди с нами, мы поможем! Нам всем тяжко, но если держаться друг друга, то справимся. Нам же всё по плечу, бестолочь.
Воеводин затушил окурок, поднялся и протянул Эпкальму руку.
— Ну так что? Ты идёшь, командир? — друг улыбнулся. — Пошли с нами в сегодня?
Аноильтенс осознал то, чего раньше и не замечал за собой. Так он заложник, который мечется между своим детским образом и взрослым? Поэтому он застрял? Всё это время он пытался выбраться, но оказывался всё дальше от выхода из ямы, ему всего то и нужно было посмотреть перед собой. Не вверх, не вниз, а перед собой.
Хохотнув, Эпкальм ухватился за ладонь.
— Тогда веди.
Комментарий к Глава 43. Застывший в промежутке. Часть 2
Вот арка сопротивленцев и закончилась, надеюсь ваше с ними знакомство прошло увлекательно(≧◡≦) Буду рада получить от вас весточку с впечатлениями. Что вы ожидали от их финала и что почувствовали при прочтении? Есть ли полюбившиеся персонажи? До встречи на землях Зазавесья(„ᴗ „)
Глава 44. Перерождение в свете звёзд. Часть 1
Территория академии кувелов
Ночной ветер не мог освободить Ланию от глубоких дум. Она бесцельно шагала вместе со всеми, а из головы не выходили слова Малера. Как кто-то может пожелать насильно чьей-то любви? Разве это правильно? Если чувства есть к другому человеку, то как можно взять и полюбить того, кто противен? Нобилиа путалась в догадках раз за разом.
Подняв голову, она бросила взгляд на Ингелео. Промелькнула навязчивая мысль, а потому она ускорила шаг и нагнала его. Замялась. Стоит ли его спрашивать? Но если не спросит, то просто сойдёт с ума от бесконечных размышлений.
Тем не менее, каждый раз, когда Лания уже собиралась открыть рот, что-то словно сдерживало её от вопроса. Впереди показалась академия. Ребята шли всю ночь и порядком устали, как физически, так и морально. Слишком много потрясений свалилось за короткий промежуток времени, а потому каждому требовалось время, чтобы привести мысли в порядок.
— Ну чего тебе? — смутьян скривился, бросив взгляд на плетущуюся Ланию.
— Я… нет, ничего…
— Говори уже, меня нервирует твой открывающийся рот, как у болванчика. Ты же вроде научилась громкость прибавлять или опять утратила эту способность?
— Надо было к Флатэсу идти, — пробормотала Лания.
— А чего хотела? — утомлённо спросил Ингелео и выдохнул.
Помявшись с минуту, Нобилиа таки осмелилась озвучить вопрос:
— Разве правильно заставлять кого-то любить против воли? То есть… если бы кто-то попросил тебя о том же ради Люксальты ты бы…
— Не надо меня
