спортзалом, который находился всего в паре шагов от моей комнаты. В моей голове никак не укладывалось, что больше я не посплю в своей кровати, в своей комнате. Это всего лишь комната, знаю, здесь было много плохого и хорошего тоже, однако, эмоции указывали на то, что я к ней привык. Я не прощался с ней, когда сбежал к Джиму, поэтому это мой первый раз. И я волнуюсь. Даже коридоры мне вдруг показались такими приветливыми и родными. Прощай еда под рукой, медицинское обслуживание, кабинет Майкрофта… Из-за него у меня сильнее всего сердце разбивалось. Сколько я там всего творил! Ох, хорошие были времена. Оказывается, я теперь ненавижу прощания.

За два часа мне доставили коробки и чемоданы, куда я мог упаковать все свои пожитки. Майкрофт разбирался с моей старой-новой квартирой. А я складывал то немногое, что я собрал в комнате. Техника, пыльная гитара, дневники (мой и мамин), одежды было больше всего. Управился я примерно за два часа. Когда последний чемодан был поставлен в вертикальное положение, появился Холмс.

— Я нашёл ключи от квартиры. Так что всё в порядке.

Я уловил нотки веселья в его голосе. Это вдруг меня больно ущипнуло.

— Ты рад тому, что меня здесь наконец-то не будет? — внезапно напал на политика я.

Я подошёл к нему почти вплотную. Были бы мы одного роста, то вызов вышел бы посерьёзней, а так мне приходилось запрокидывать подбородок. Брови Холмса слегка дёрнулись в лёгком изумлении.

— С чего такой вопрос? — защищая лицо и голос ширмой, спросил Майкрофт.

Из меня вырвался вздох. Я отошёл и присел на чемодан.

— Извини. Я просто устал. — признался я, упираясь локтями в колени. — И мне нужна поддержка, а ты будто развлекаешься.

Комната выглядела ужасно пусто. Словно здесь никто никогда и не жил.

— Я не развлекаюсь. — возразил Холмс, погружая руки в карманы брюк. Мой взгляд сам собой метнулся к его паху. — Перемены бывают к лучшему.

— Я с детства был в переменах. — чуть слышно отозвался я.

— Значит, это должно быть привычным делом. — рассудил политик. — У тебя сформировался такой характер. Быть на одном месте тебе в тягость. Разве ты не мечтал вырваться отсюда? — задал коварный вопрос Холмс. — И мне казалось, ты ненавидел эту комнату.

Его взгляд пролетел по потолку и стенам.

Мои губы слегка растянулись.

— Ну, вот так ненавидишь, ненавидишь, а в глубине души почему-то всё равно любишь. — многозначительно произнёс я мудрецким тоном. — Но мне было плевать на переезды. Я ведь ничего не чувствовал. А сейчас…

Я прислушался к тянущему ощущению в грудине. Необычно.

Дабы не потакать этому странному чувству потери, я выказал желание незамедлительно покинуть базу. Майкрофт мог быть действительно прав насчёт того, что перемены к лучшему. Стены пропитаны воспоминаниями о моей беспечности. И чем дольше я на них смотрю, тем стремительнее растёт беспокойство. То, что я узнал, что во мне действительно есть что-то плохое, не значит, что я к нему больше никогда не прикоснусь.

— Но если я узнаю, что вы поселите сюда кое-то другого, — угрожающе сказал я, в самый последний раз закрывая дверь на ключ. — я проберусь на базу и взорву эту комнату. — пообещал я, улыбаясь.

Холмс сначала не понял, что я шучу, но моя улыбка распрямила его брови. Он тоже слегка растянул губы.

— Буду иметь в виду.

Майкрофт сопровождал меня весь путь до нового места назначения. Прежде чем сесть в машину, я показал средний палец в сторону дирекции, что вызвало негодование у политика. А что? Эти снобы ещё пожалеют, что махнули на меня рукой. Невероятно пожалеют.

Когда ворота Секретной Разведки остались позади, мне показалось, что это завершило какой-то цикл. Я прибыл с мамой, а возвращает меня Майкрофт. Меня словно выпускают в дикую природу.

Магазин Таро всё ещё стоял на том месте, где я его в последний раз видел. Вот о чём я не подумал. Это ведь отличный наблюдательный пункт за моей квартирой. Императрица или скорее её помощница Трелони сможет следить за мной круглые сутки. Нужно будет прикупить плотные шторы…

— Я не уверен, что смогу. — сказал я, стоя у двери.

Холмс перенёс зонтик из одной руки в другую. Его глаза прищурились, вглядываясь в окна второго этажа.

— Пока у тебя нет выбора. — сказал он, оглядываясь на подъехавшую машину с моими вещами.

Работники (хрен знает откуда их достал Майкрофт) организованно и оперативно принялись затаскивать мои коробки, а я стоял и с ужасом за этим наблюдал. Майкрофт разговаривал по телефону насчёт моей охраны. И так как все были заняты, я тихонько зашёл в дом, прижимаясь к стене, чтобы не мешать рабочим. Это похоже на сон. Я знаю, что был здесь, но будто в другой жизни. Так оно, в общем-то, и было. Как я думал раньше? О чём? Только об убийствах? Но почему никого так и не убил? А может убил, просто следы мастерски замел.

— Твоих старых вещей, как и вещей Элизабет там нет. — раздался голос политика позади меня. — Их все увезли.

— Квартира пустовала всё это время? — спросил я и получил подтверждающий кивок.

Мы поднялись на второй этаж и оказались внутри. Мне сразу стало не по себе. Странное пищание в ухе, словно на мне был полицейский наушник, поймавший низкую волну.

— Мне здесь не нравится.

Я сказал это тихо, для себя. Дело было не только в воспоминаниях. Я не чувствовал себя здесь как дома. Вопрос: где для меня как дома? Это не место. Не состояние. Это человек. И он уедет как только занесут все мои вещи.

— Что мне делать? — просил я, повернувшись к Холмсу.

Тот оглядывал пустую квартиру, только начинающую набиваться чемоданами и коробками.

— Располагайся. — он слегка развёл руки в стороны.

Я не собирался разбирать вещи. Ни сейчас, ни вечером, ни завтра.

— Я имею в виду вообще. Меня выперли из МИ6, я ничего не умею делать и жизнь в одиночку без присмотра для меня в новинку.

— Ты не без присмотра. — заметил политик.

Я закатил глаза.

— Ах, да. Парочка копов у дверей, непонятная тётка напротив. Класс.

— Это пока всё, что я могу предложить. — политик строго посмотрел на меня с высока.

Я опустил глаза, заламывая пальцы рук.

— Я знаю. — вздохнул я. — Но я не могу просто сидеть на месте.

Я прошёл в гостиную и уставился на диван. С него только сняли чехол и выглядел он как новый. Здесь я буду спать. Ни в своей бывшей комнате, ни в маминой. Здесь, на нейтральной