несколько штук. Он предлагал покурить и мне – вместо «бесполезных микстурок», как он выразился. Я, само собой, вежливо отказался. На этот раз он не настаивал.

В лучах утреннего солнца храм выглядел ещё внушительнее. Не верилось, что всё это находится на Хоринисе в долине рудников. Мне вспомнились рассказы о пирамидальных строениях на севере острова. Уж не те же ли древние мастера возвели и это место? Впрочем, вряд ли сохранились какие-то записи с тех времён, так что оставалось лишь строить догадки. Если этот храм стоял здесь ещё до Робара Первого, то его строителями могли оказаться даже орки, которые до прихода в эти земли Великого Короля владели большей частью острова, как и всем Восточным архипелагом.

Лестер не пошёл со мной в храм, оставшись ждать на площади. Я же медленно поднялся по ступеням, пожалев о том, что не захватил с собой посох, который мог служить не только оружием, но и прекрасной дополнительной опорой, особенно полезной на крутых подъёмах. Стражи в молчании провожали меня взглядами, ничего не спрашивая – очевидно, они были уже прекрасно осведомлены об аудиенции. Юберион сидел за каменным столом в дальнем конце храма, погруженный в раздумья. В этот раз он был не в одиночестве – рядом с ним стояла Наталья с большим опахалом в руках и обмахивала им избранника Спящего. Ко всему прочему, одета она была в тот же весьма откровенный наряд, что носила в замке Гомеза. Я удивился – в каменном храме было холодно, как в склепе, солнце не проникало сюда, и мне оставалось лишь радоваться тому, что мантия магов годилась как для весьма жаркой, так и для довольно прохладной погоды. Почему же им здесь было так жарко?

Вскоре я удивился ещё больше. Чем дальше я углублялся в храм и ближе подходил к Юбериону, тем теплее становилось. Когда я оказался совсем близко, то понял, что источником тепла является как раз алтарь, у которого сидит пророк. Конечно, камень не был раскалён, но он был гораздо горячее всех окружавших его предметов, тепло исходило из него мягкими волнами. После холода пещеры это было приятно, но долго находиться в непосредственной близости к алтарю было затруднительно. Я так увлёкся странным камнем, что поздно заметил приветливую улыбку Натальи, и не улыбнулся в ответ, чем, кажется, её немного обидел.

Я приблизился почти вплотную, остановившись с другой стороны от алтаря. Юберион встал со своей грубой каменной скамьи и посмотрел на меня пристально, словно разглядывая каждую морщинку и каждый волос. Под его изучающим взглядом я почувствовал себя неловко, будто бы снова прохожу ритуал чистого зеркала. Наталья молчала, продолжая свою незатейливую работу. Похоже, здесь жизнь бывших наложниц тоже не отличалась большой вольготностью, они чётко знали своё место и не позволяли себе лишнего. Может, мне и удастся поговорить с ней, но точно не раньше, чем с Юберионом.

– Приветствую тебя, Просвещённый, – сказал я, стараясь чётко выговаривать каждое слово. Мой голос эхом отразился от каменных сводов. Да уж, а я ещё думал, что живу в слишком большой комнате. По сравнению с этим храмом, главный зал обители магов огня был тесной каморкой. Впрочем, спальни здесь, похоже, были немного уютнее, потому как я заметил три прохода в стенах – два по сторонам и один прямо напротив, за алтарём.

– Я ждал не тебя, охотник, – вздохнул лидер Братства и замолчал, оставив меня в недоумении.

– Уже много лет я не охотник, многие из тех, кто знал меня таким, успели умереть за это время.

– Для Спящего этот срок значит не больше, чем для тебя секунда. Вечность – его обитель. Он видел тебя таким ещё задолго до того, как мы встретились впервые, Он знает все тайны прошлого и будущего, для него все мы ещё не родились, живём и уже умерли одновременно.

После лекций Корристо меня было уже не поставить в тупик подобными размышлениями, и потому, я перевёл философию в интересующее меня русло:

– В таком случае, магический барьер для него тоже не более, чем временное неудобство.

– Да. И скоро этому придёт конец. Спящий проявится в этом мире во всей своей силе, и тогда никакие оковы не удержат ни его, ни его верных сторонников. Ложные боги падут, а лжеучения рухнут, как карточные домики. И тогда грешники раскаются, но будет уже поздно. Только смерть уготована неверным.

То, что говорил Юберион, не походило на размышления логично мыслящего человека, каким его описывал Лестер. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что зрачки Юбериона расширились – он был в состоянии транса, говорил от лица самого Спящего. Неожиданно, его речь оборвалась, и он потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, вопросительно взглянул на Наталью, которая тихо сказала:

– Обычное предупреждение, господин.

Юберион коротко кивнул в ответ и обратился ко мне:

– Приветствую, Мильтен. Я помню тебя. Спящий не ошибся – тебе была уготована судьба мага огня. Мне жаль, что мы оказались по разные стороны возводимых баррикад. Зачем ты пришёл сюда?

– С той же целью, что и в прошлый раз, – твёрдо ответил я, – хочу познать мудрость Спящего.

Пророк повёл бровью в удивлении:

– Иннос – покровитель магов огня и злейший враг нашего Бога. Ты сам слышал волю Спящего касательно еретиков. Ни один сторонник лжеучений никогда не получит доступа к нашим знаниям.

– Я не такой, как все, – ответил я, – к тому же Иннос, как и Корристо, никогда не был ко мне благосклонен.

– И тем не менее, ты единственный во всей колонии, кого маги огня не только выслушали всерьёз, но и приняли в свои ряды. Если это не благосклонность, тогда объясни мне значение этого слова.

Вот теперь Юберион уже