меня ударить. Я сказала, что собираюсь вернуться во Францию и начала действовать. Но на запад шел только торговый

караван. Он остановился у пана Мешко и, таким образом, я оказалась здесь.

Мое решение было очевидным.

- Боюсь, тебе придется задержаться здесь некоторое время. Не думаю, что было

совершено преступление. Ты всего лишь себя защищала и не думала о том, что удар мог его

убить. Я не думаю, что у отца Иоанна было право заставлять вернуться тебя назад, потому что

я не думаю, что он был твоим мужем. Замужество должно быть подтверждено.

С другой стороны, человек мертв и граф Ламберт имеет право на Высокий суд.

Я сообщу ему как обстоят дела и посмотрим, что он скажет. Не думаю, что он захочет тебе

навредить - это не в его характере. Но до тех пор, пока я не узнаю его решения, ты должна

оставаться в Трех Стенах. Я не буду сажать тебя под замок, но тебе запрещено выходить

за пределы ворот.

- Могу я продолжить работать?

- Если хочешь. Или я могу где-то найти тебе комнату. Можешь присоединиться к моей

семье, если хочешь.

В Трех Стенах не было тюрьмы. И, на самом деле, было очень мало тюрем во всей

средневековой Польше. Тюремное заклю чение не считалось наказанием, так как в этом случае, многие использовали бы эту возможность, чтобы сидеть, ничего не делать и получать еду.

Человек может быть заключен в тюрьму, если судебное разбирательство не может быть

проведено немедленно, но человек может быть опасен или попытаться убежать. Я видел

множество подобных ситуаций, которые происходили здесь.

- Я буду работать. Через несколько месяцев у меня будет достаточно денег на дорогу

домой.

- Как хочешь. Сейчас тебе нужно поспать. Завтра я поеду в Окойтц. Я сообщу тебе

о решении графа Ламберта как можно скорее.

Официантки проживали вместе в нашей таверне. Она не останется одна.

- Спасибо, мой господин.

Она встала и ушла.

Она все еще немного шаталась, но ее спина была прямой.

Мне понравилось, как она сказала "мой господин"…

36

На следующее утро я позвал каждого из свидетелей и услышал по существу ту же самую

историю от каждого из них. Хозяин таверны сказал правду.

Наташа вела заметки и пока что ее почерк был не настолько привлекателен, как сама

Наташа, но не было никаких вопросов к точности или разборчивости. Я поднял ее на уровень

в статусе и оплате труда. Это все еще было на ступеньку ниже, чем у остальных главных

девушек, но только лишь с целью оставить мотивацию для дальнейшего развития.

Еще до полудня я прибыл в Окойтц, где обнаружил, что главный этаж ткацкой фабрики

был превращен в фабрику по производству воздушных шаров.

Граф Ламберт был сюзерен более чем ста рыцарей, но большинство из них зимой

оставались дома. У него было более чем достаточно ткачих для его фабрики, но они также

отправились домой и по весне будут заменены новыми. Но, помимо этого, непосредственно

в городе жили восемьдесят крестьянских семей, которых и заставили делать шар.

Когда я туда добрался, была закончена плетеная корзина и установлено бронзовое

блюдце. Это был поднос с красивой гравировкой имеющий два ярда в поперечнике, наподобие

тех, на которых выносят главное блюдо на большом празднике. Теперь в нем было пробито

тысяча отверстий, чтобы обеспечить лучший поток воздуха через огонь.

Если бы я знал насколько прекрасно блюдо, то я бы создал другую сетку для огня

и предложил бы ее в обмен. Но такова жизнь с ее многочисленными упущенными

возможностями.

Внутри здания, три десятка дам всех возрастов сшивали вместе длинные матерчатые

лоскуты. Они сидели в большом кругу вокруг стола на козлах с законченным верхом

воздушного шара, который был смят в центре. Граф Ламберт решил, что она раскрасит

свой шар в бело-красные цвета семьи Пястов, которые, позднее, стали цветами всей Польши.

Графа Ламберта я нашел в замке.

- Пан Конрад, вы приехали раньше в этом месяце. Я не ожидал вас увидеть раньше

следующей недели.

- Возникли некоторые проблемы, мой господин. Ваш священник умер.

- Собачья кровь! Что случилось?

Я все ему рассказал.

- Как видите, мой господин, я не думаю, что произошло преступление, но право

на Высокий суд остается за вами.

- Обычно, мне приходиться признать твою правоту, и не думаю, что я смог бы заставить

себя повесить такую прекрасную женщину, даже если бы она была бы виновата. Но в этом

случае ты ошибся. Жена священника убила священника. Ну, хорошо, возможно,