другие корабли. «Конструктор» являлся старым паровым миноносцем постройки 1906 г., успевшим послужить во флоте Российской империи под первоначальным названием «Сибирский стрелок». Он был вооружен тремя 100-мм и двумя 45-мм орудиями. «Пурга» же была современным боевым кораблем постройки 1936 г. Он имел длину 71 м, водоизмещение 600 тонн и был вооружен двумя 102-мм орудиями, двумя 37-мм полуавтоматическими зенитками и одним торпедным аппаратом. Это был самый быстроходный корабль на Ладоге, способный развивать скорость до 21 узла. Экипаж «Пурги» насчитывал 114 человек.

Для перевозок по озеру в распоряжении Северо-Западного речного пароходства (СЗРП) имелось около 120 судов, включая 5 озерных и 72 неуклюжих речных буксира, 49 озерных и речных деревянных барж. Большинство из них было непригодно для плавания по таким крупным водоемам, как Ладожское озеро, особенно в условиях осенних штормов.

Однако прежде предстояло определить места выгрузки-погрузки. Единственным подходящим местом на западном берегу озера являлся район мыса Осиновец. Здесь был густой лес, который позволял скрыть от воздушной разведки и бомбардировщиков склады, грузы, подъездные пути и средства противовоздушной обороны. Рядом с Осиновцем находилась конечная станция железной дороги Ладожское озеро. Движение автотранспорта и людей от озера до станции тоже маскировалось кронами деревьев.

Но были и очевидные трудности. В Осиновце песчанокаменистый и низкий берег, поэтому даже суда с малой осадкой не могли подходить близко к побережью. Старая каменистая дамба, сооруженная из булыжников, ограждала от волн небольшую гавань. Однако из-за обмеления вход в нее был возможен только для судов с маленькой осадкой. Никаких причальных погрузочно-разгрузочных сооружений на западном берегу не было. «Если с берега в районе Осиновецкого маяка смотреть на восток, открывается бескрайняя гладь Ладожского озера, – вспоминал один из офицеров Ладожской флотилии Зиновий Русаков. – Но „простор“ этот обманчив. Каждый корабль мог совершать свой путь, в особенности при подходах к портам, только по единственному извилистому фарватеру, ширина которого не превышала 20–25 метров, а глубина – не более 2,5–5 метра. В условиях штормов выполнить это трудно. Малейшее отклонение от курса – и корабль сядет на мель или наткнется на какое-либо опасное подводное препятствие. Путь по открытой части озера – от Новой Ладоги на восточном берегу до Осиновца на западном – протяженностью 115 км был опасен для тихоходных судов еще и тем, что он проходил в непосредственной близости от позиций противника. Вход в реку Волхов из озера на баре (подводной отмели) имел глубину всего 1 метр 60 сантиметров, поэтому к причалам в Новую Ладогу могли подходить только речные буксиры. Остальные транспорты и баржи загружались на внешнем рейде с речных мелкосидящих барж и плашкоутов».

12 сентября в «порт» Осиновец прибыли две первые баржи, доставившие туда 800 тонн зерна. Это был первый рейс с грузами для осажденного Ленинграда. В тот же день сторожевик «Пурга» доставил в Осиновец 60 тонн боеприпасов. Так началось функционирование «Дороги жизни», в действительности ставшей для многих дорогой смерти…

Никаких «гаваней» на берегах огромного озера поначалу не существовало. Имелись лишь пристани, рассчитанные на прием одного-двух транзитных пароходов. Из-за малых глубин тяжелогруженые баржи не могли подойти к берегу. Поэтому грузы приходилось перегружать на лодки или попросту сбрасывать в воду, а потом вручную тащить на сушу. В связи с этим в Осиновце в спешке начались работы по сооружению порта.

Путь грузов для Ленинграда был весьма долгим и сложным. Северо-западные районы России издревле являлись глухими и безлюдными. Однообразный ландшафт, вечно хмурое небо, глухие леса, топи и болота лишь кое-где прорезались дорогами. Незначительно улучшилась ситуация с коммуникациями и к середине XX в. Сначала грузы поступали по железной дороге на станцию Волховстрой-1. Оттуда вагоны подавались на пристань Гостинополье, где грузы вручную перетаскивали на речные баржи. Далее небольшие буксиры с потугами тащили баржи в устье реки Волхов – в гавань Новая Ладога. Там происходила перевалка грузов на озерные суда. И это тоже происходило с трудностями. Причальная линия в Новой Ладоге была короткой и необорудованной. Судовых кранов не было, а подъездные пути требовали ремонта. Озерные баржи приходилось загружать на значительном расстоянии от берега, по глубине осадки они не могли войти в устье Волхова.

Трасса Новая Ладога – Осиновец имела протяженность 115 км. При этом боевые корабли, охранявшие транспорты, сами были доверху загружены и к тому же выполняли роль буксиров. После прибытия на западный берег – в Осиновец – грузы на телегах и грузовиках, а часто и на людях доставляли на железнодорожную станцию Ладожское озеро. Там грузы перегружались в вагоны и следовали на противоположную конечную станцию – Финляндский вокзал в Ленинграде. Никакой техники и механизации в местах перевалок не было. Вся тяжесть погрузочно-разгрузочных работ лежала на плечах людей. Значительную часть огромного контингента грузчиков составляли молодые девушки. Трудно представить, насколько тяжелой была эта работа, особенно в условиях осенних дождей, холода и приближающейся зимы!

Поэтому наспех организованная переправа с самого начала действовала с большими потерями. Путь занимал в среднем 16 часов, причем плавать по свирепому озеру приходилось в основном в темное время суток, дабы сократить потери от воздушных атак.

Вся эта деятельность была быстро обнаружена немецкими самолетами-разведчиками. 11 сентября люфтваффе нанесли первые авиаудары по строящимся причалам, а 15 сентября атаковали земснаряд «Северо-Западный-7». На судне была выведена из строя паровая машина, многие члены команды получили ранения. Но матросам удалось заделать пробоины, устранить повреждения и вскоре ввести земснаряд в строй.

В тот же день – 15 сентября – самолет-разведчик обнаружил в Ладожском озере караван из трех барж, приближавшийся к западному побережью. С аэродрома Тирково были срочно высланы несколько Ju-87 из III./S1G2, которые застали караван уже во время выгрузки в Осиновце. Опытные пилоты «Штук» не промахнулись, все три судна затонули вместе с 3 тысячами тонн пшеницы. С буксира успели передать сигнал бедствия, и к месту трагедии поспешил сторожевой корабль «Конструктор». Находившийся на нем инспектор Главного политического управления советского военно-морского флота А.Т. Караваев вспоминал: «Когда мы на „Конструкторе“ прибыли в район бомбардировки, нам открылась ужасная картина. Баржи были разбиты. За их обломки и плавающие мешки с мукой держались окоченевшие люди, по которым с бреющего полета вели огонь из пулеметов нацистские самолеты… Комендоры „Конструктора“ открыли стрельбу по самолетам из всех пушек и спаренных зенитных пулеметов. Гитлеровцы улетели. После этого команда сторожевика приступила к спасательным работам. Большие волны мешали спускать шлюпки и подходить