Шрифт:
Закладка:
Во время налета по пикирующим «Юнкерсам» стреляли зенитки, установленные на берегу, пушки сторожевого корабля «Конструктор». Кроме того, над рейдом один самолет был атакован четверкой МиГ-3 из 124-го ИАП. На глазах сотен матросов и зенитчиков бомбардировщик вспыхнул и рухнул в воду рядом с гаванью, подняв огромный столб воды. Это был Ju 88А-4 W.Nr. 1180 «M7+AL» из 3./KGr.806. Только один из членов экипажа успел выпрыгнуть с парашютом и опустился в воду. Вскоре этого неудачника выловили и подняли на борт «Конструктора». Немецкий летчик смог во всех подробностях рассмотреть свою недавнюю цель. Групповая воздушная победа была записана капитану А.П. Болому, старшему лейтенанту В.А. Кореню и младшему лейтенанту М.П. Барсову.
17 октября во время очередной миссии над Ладожским озером зенитным огнем был поврежден еще один Ju-88A-4 W.Nr. 3570 из KGr.806. Но этому экипажу повезло больше, чем предыдущему. Бомбардировщик долетел до аэродрома Сиверская и совершил аварийную посадку на фюзеляж. Повреждения были оценены в 50 %.
В следующие дни действия авиации над Ладожским озером ограничивались пасмурной и снежной погодой. Утром 25 октября 5 Ju-88 из KGr.806 в сопровождении 4 истребителей совершили налет на Осиновец, сбросив на него 32 фугасные бомбы. На сей раз достижения немцев оказались скромны. Была повреждена пустая рыбацкая шхуна и ранено 6 человек.
Следующие авиаудары по Осиновцу были нанесены через четыре дня. В 13.00 29 октября над бухтой появились 8 «Юнкерсов». Они летели со стороны озера на высоте 3 тысячи метров, затем стремительно пикировали, с первого захода сбрасывали бомбы и уходили на запад. На сей раз из 20 сброшенных бомб 16 упали в воду, остальные рядом с причалом и позицией зенитной батареи. В результате погибло 6 красноармейцев, 22 получили ранения. В 16.20 над Осиновцем снова появилась четверка Ju-88. Результаты этой воздушной атаки оказались еще скромнее: 17 бомб упало в воду рядом с пирсами, 3 взорвались на берегу в стороне от цели.
Налет повторился следующим утром. «На порт Осиновец в 9.40 противник произвел налет 6 самолетами типа Ju-88, – говорилось в донесении штаба ПВО. – С пикирования с высоты 200–300 метров на порт сброшено 12 бомб. Разрушений и жертв нет. Самолеты подходили с севера и уходили на юг».
Нехватка судов вынудила в срочном порядке организовать в Сясьских Рядках, на восточном берегу озера, ремонтный пункт. Там в течение 10 дней были приспособлены для плавания по озеру еще девять речных барж. 26 октября они отправились в первый рейс, но четыре сразу же погибли в результате бомбардировок и шторма. Не помогло и введение на баржах должности политруков из числа ленинградских коммунистов. Снабжение Ленинграда осуществлялось из ряда вон плохо, поэтому и без того низкие нормы выдачи продуктов неуклонно снижались. Вместо планировавшихся четырех суток грузооборот одной баржи в среднем занимал не менее восьми, а иногда и двенадцати.
Тем временем корабли Ладожской флотилии выполнили еще одну важную стратегическую задачу. Ими был проложен морской бронированный кабель длиной 43 км по дну озера, обеспечивший связь Балтийского флота и Ленинграда с Большой землей.
«Так Советы как бы показывали нам путь»
В начале ноября к атакам против кораблей на Ладожском озере подключилась I./KG4 «Генерал Вефер» гауптмана Клауса Притцеля, в тот момент базировавшаяся на аэродроме Дно-Гривочки. Основными целями бомбардировщиков в тот период были военные объекты на территории Ленинграда: портовые, гидротехнические сооружения, электростанции, фабрики и склады боеприпасов. 16 октября группа перелетела на аэродром Плескау (Псков). Это было связано с началом наступления 39-го моторизованного корпуса генерала Рудольфа Шмидта на Тихвин. Бомбардировщики должны были поддерживать его, и экипажам приходилось выполнять минимум по два вылета в сутки, чтобы успеть все это. 14 октября и 23 октября экипажи I./KG4 особенно отличились во время налетов на железнодорожные линии в районе Тихвина, во время которых было уничтожено несколько поездов. И вот в начале ноября «Хейнкели» должны были еще и атаковать корабли на Ладожском озере.
Миссии планировались следующим образом. К фюзеляжу подвешивалась одна тяжелая фугасная бомба (500—1000 килограммов), а также несколько SC250. Вылетая в сумерках, группы He-111 сначала летели к Ленинграду и сбрасывали бомбы SC500 или SC1000 на электростанции на Неве. Затем они поворачивали на восток в сторону Ладожского озера и начинали поиск кораблей.
«Широкие полосы крупных пожаров обозначали линию фронта, – писал в рапорте командир 1-й эскадрильи KG4 обер-лейтенант Эберхард Хеннингс. – На земле часто происходят вспышки. В то же время в небе начинают взрываться зенитные снаряды, мы воспринимаем их как сигнал с земли, на огонь, на Ленинград! Так Советы как бы показывали нам наш путь. Ленинград под нами. Город в яркую лунную ночь был прекрасно виден: Нева, канал с резким изгибом и здесь наша цель. Штурман в работе, на своем ложе впереди кабины. После сброса наших бомб внизу начинается пожар…
И вот мы наконец над западным побережьем Ладоги. Теперь начинается поиск вражеских кораблей на крупнейшем озере Европы. Лунный сеет отражается на огромной поверхности, что позволяет обнаружить любые следы на водной глади на большом расстоянии. Пока не видно ничего, кроме плавающих обломков. Но мы настойчиво продолжаем поиск. Мы уже довольно далеко отклонились на восток, когда увидели что-то на поверхности воды. Может, это маленький остров с маяком, который мы уже знаем? Или это отсветы на поверхности, вызванные освещением с этого острова?[10] Мы очень осторожно подходим ближе, чтобы рассмотреть. И видим шлейф дыма над водой! Затем становится понятно, что это шлейф дыма от корабля, идущего на восток. В настоящее время мы находимся в наиболее выгодной позиции и на нужной высоте для захода на цель. Затем следует атака. Вблизи мы видим, что наша цель гораздо больше, это канонерская лодка!
По радиосвязи мы получаем приказ: сбросьте бомбы и поверните вправо. Справа сзади я вижу высокие столбы от взрывов бомб, которые упали в воду рядом с целью, а также яркое белое облако пара, как при взрыве котлов. Бычий глаз![11]
Короткая передышка и совещание. Теперь мы идем на
