— Ты ее не получишь! — услышала я слова вождя или мне просто показалось так в шуме, царившем вокруг, но переместив взгляд на мрачное лицо Гуннара я поняла, что он действительно произнес эту фразу. Булат только криво улыбнулся и сделал резки выпад. Я успела только моргнуть и едва ли разглядела, как воин выбил из руки вождя его меч. Тот подлетел в воздух и вонзился в землю перед Гуннаром. Северянин быстро протянул руку, но едва пальцы коснулись рукояти, как Булат змеей скользнул мимо Гуннара и плечо вождя окрасила тонкая алая полоса и шум как-то сразу стих.

Булат опустил оружие и шагнул вперед, встал напротив Гуннара, который смотрел на него так зло, что я даже вздрогнула, ощутив ненависть, наполнившую воздух.

— До первой крови, — произнес Булат, и его дружинники заорали так громко, что я улыбнувшись, закрыла ладонями уши. Вид у северянина был такой, что я даже было решила, что поправ все законы гостеприимства и собственное слово он снова набросится на Булата, но я ошиблась. Вождь нашел в себе силы распрямить спину и не обращая внимания на кровь, окрасившую весь его рукав в сплошное алое пятно, сказал:

— Ты победил!

Дружинники Булата зашлись криками. Выскочили, разорвав круг. Кто-то похлопал своего предводителя по плечу, а я отчего-то смотрела только на Гуннара и на его застывшее маской лицо. А затем он резко повернулся ко мне и колючий взгляд пронзил не хуже заточенной стрелы, и я отпрянув, налетела на кого-то, стоявшего за моей спиной. Дернулась, обернулся, но тут подоспел Нечай и схватив меня за руку вытянул из толпы воинов, оттащив в сторону.

— Я надеюсь, что Гуннар сдержит свое слово, — сказал старик, косясь на радующихся воинов. Впрочем, вторая половина их казались мрачными и Гуннар стоял среди своих людей, хмурый и злой, но в нашу с Нечаем сторону больше не смотрел. Зато его друг, тот самый, который был в таверне, глядел на меня как-то подозрительно, и я поспешила отвернутся.

— Я тоже надеюсь на это, — сказала я ответив на слова старика, и взглядом отыскала Булата. Мне неожиданно так захотелось, чтобы он повернулся ко мне, что когда это произошло и наши взгляды встретились, а замерла, глупо улыбаясь, а затем, сама того не понимая, шагнула в сторону мужчины. В его взгляде проскользнуло удивление, а затем он улыбнулся, и я ускорила шаг. Словно кто-то невидимый толкал меня в спину, и я перешла на бег. Люди Булата расступились, пропуская меня через свои ряды, и я остановилась перед их предводителем, глядя пристально в его светлые глаза. Он больше не улыбался. Он смотрел так, что все, кто находился радом с нами, вокруг нас просто исчезли, пропали и мы остались вдвоем, будто вмиг опустел двор перед домом Гуннара. И именно я сделала тот разделяющий нас шаг, метнувшись к мужчине, который не отрывал от меня взгляда. Я видела, как меняется его лицо. Столько различных эмоций было на нем, но я прочитала самое главное и когда он сгреб меня в охапку, чтобы поцеловать, сердце зашлось от трепетной радости.

— Это неправильно, — отстранился он и без его губ мне стало холодно и добавил, — Завтра вы уезжаете вместе со мной, — тихо и решительно.

Я счастливо кивнула, а за моей спиной Гуннар стоял мрачнее тучи и его друг косился на нас с Булатом совсем не по-доброму.

Дьярви и Хрёдерик остановились на привал у кромки льдов, там, где заканчивались владения его матери Брунхильды и где простирался заснеженный лес, спящий и оттого какой-то зловещий, укрывшийся одеялом из снега и качающий свои длинные ветви лапы в холодной колыбели. Хредерик пролетел над лесом, пока Дьярви преобразившись в человека, разводил костер. Хотя оборотни хорошо переносили морозы, но им иногда требовалась горячая пища, а не сырое мясо, да и припасов, которые нес на своей спине молодой оборотень, хватило бы только на одну остановку.

Хредерик опустился на землю, привычно ударившись об лед темным комком и выкатился под ноги своему спутнику улыбаясь с привычной лукавой усмешкой.

— Нас преследуют, — произнес он, глядя на обнаженного Дьярви, колдующего у огня.

— Я знал, что так и будет, — кивнул молодой мужчина.

— Но ты не знаешь кто! — хитро моргнул человек-сова.

— Асгейр, кто ж еще, — ответил Дьярви и достал из мешка заледеневшее мясо, положил его оттаивать на камень у разгоревшегося пламени.

— Ну, ну, — проговорил Хрёдерик и больше ничего не сказал, протянул свои пальцы к огню.

Дьярви подбросил в пламя валежника, собранного в то время, пока Хредерик исследовал местность и сел прямо на лед.

— Смотри не отморозь себе причиндалы! — хохотнул глядя на него сова.

Дьярви фыркнул.

— Твоей будущей жене не понравится та сосулька, в которую ты имеешь все шансы превратить… — сказал мужчина и осекся на полуслове, глядя на гневное лицо молодого оборотня.

— Все, молчу! — он примирительно поднял вверх ладони и действительно, к удивлению, Дьярви больше не проронил ни единого слова пока они отдыхали и после, когда ели плохо прожаренное мясо оленя. А ведь сова мог многое рассказать мальчишке, только не пожелал. С Дьярви у них всегда были натянутые отношения, да и по правде говоря, совиных оборотней не особо жаловали волки, только Брунхильда поддерживала с ними отношения, да ее самец Хавган. Остальные воротили носы и Хредерик перестал обращать на стаю внимания.

Он сидел и вгрызаясь в мясо крепкими белыми зубами думал о том, что волчица не удержалась и все же последовала за ними. Не иначе как боится за своего щенка. Дьярви силен, но глуп и горяч, как все молодые. Хредерик и сам был таким в его возрасте.

А еще он решил, что ничего не скажет про волчицу ее сыну. Хотела бы, сама сказала.

Глава 6.

Эта ночь должна была быть последней для нас с Нечаем в этом городке, принадлежавшем северянину. Я легла спать в отдельной комнатушке, совсем крохотной, зато чистой и там я была совершенно одна, чего со мной не случалось уже несколько лет, которые я провела в компании старика музыканта.

Сейчас же, растянувшись на одеяле, я улыбалась, думая о том, что уже завтра отправлюсь в дальнейший путь вместе с Булатом.

— Он так сказал! — вертелась одна мысль в моей голове, — Он хочет,