* * *

Завязанный пакет на голове сильно затруднял дыхание. Кулебякин, скорчившись на заднем сиденье несущейся невесть куда машины, тяжело дышал и обливался холодным потом, тщетно пытаясь унять колотящееся сердце. Страх липкими щупальцами стискивал горло, мысли путались.

Где он? Кто его похитил и зачем? Что теперь с ним будет?

Последнее, что Кулебякин помнил — как он мирно беседовал с княжичем Безумовым в своей палатке на Технологическом Соборе. Ну как беседовал — больше заискивал и лебезил, стремясь всучить княжичу побольше своих диковинных изобретений. Уж больно уверенным показался ему этот Безумов. С такими лучше дружить, авось и выгорит что по жизни…

А потом, как княжич убежал по своим делам, вдруг раздался оглушительный треск, в палатку ворвались какие-то люди в масках и с оружием. Двое схватили Кулебякина, скрутили и поволокли прочь. Он брыкался, вопил, грозил всеми карами небесными, но куда там! Его запихали в машину, грубо пнув под зад. Напоследок натянули на голову вонючий пакет и приказали заткнуться, для убедительности приставив к виску что-то холодное и твердое. Не иначе как дуло пистолета.

С тех пор Кулебякин потерял счет времени. Машина петляла, виляла, подскакивала на ухабах, но неумолимо уносила его… прочь от города? Старик скулил, ерзал и молил о пощаде, но похитители были непреклонны. Если он не затыкался сам — затыкали силой. Разок даже приложили рукоятью по зубам. Кулебякин взвыл от боли. Все, понял он. Влип по самое не балуй. Видать, большие шишки его похитили, раз так лютуют. Но за что? Неужто прознали про его гениальные изобретения? Про автоматическую расческу для бровей или завиватель волос на заднице? Явно что-то из этих двух… Так он же никому не рассказывал, да и сам толком принцип их создания не понимал! Оно как-то само выходило, по наитию…

Внезапно машина резко затормозила, взвизгнув покрышками. Кулебякина швырнуло вперед, протащило лицом по шершавой обивке сидений. Он вскрикнул, хватаясь руками за голову, но тут же получил увесистый подзатыльник и грубое:

— Заткнись, падаль! Приех…

И тут снаружи послышались крики, звон разбитого стекла, грохот выстрелов. Кулебякина кто-то повалил в пространство между сидениями.

— Сколько их?

— Не знаю… мля-я-я…

— Вон, там, в кустах!

Видать, напали на них! Но кто? Местные бандиты? Или того хуже — Аномалии? Кулебякин затрясся всем телом. Что же делать, как уносить ноги? А ну как сейчас и его, грешного, пристрелят за компанию? По ошибке али с перепугу?

Додумать Кулебякин не успел. Дверца машины распахнулась, и грубые руки вышвырнули его наружу. Старик шмякнулся на холодную землю, взвыв от боли в ушибленных боках. Но страх придал сил. Перекатившись на живот, Кулебякин резво вскочил на четвереньки и опрометью ломанулся прочь. Он сам не понимал, куда бежит — лишь бы подальше от этого кошмара! За спиной звучали выстрелы и крики, подстегивая его…

Увы, далеко уйти не удалось. Не прошло и минуты, как в спину ему что-то с силой ударило. Ноги мгновенно отнялись, и Кулебякин снова растянулся на земле, судорожно хватая ртом воздух.

Кто-то схватил и поволок его (за шиворот, как нашкодившего кутенка) по камням, колдобинам, через заросли кустарника. Ветки хлестали по лицу, раздирали одежду, но Кулебякин даже пикнуть не смел. Лишь дрожал всем телом да жалобно скулил, моля Бога о спасении.

Когда его наконец опустили на землю и сдернули пакет с головы, Кулебякин зажмурился от резанувшего по глазам света. А открыв глаза, охнул от неожиданности. Вокруг столпились четверо неизвестных в черных масках, зловеще поблескивая оружием. Трое были мужчинами мощного телосложения. Вокруг них сверкали яркие покровы — Одаренные!

Четвертой оказалась женщина — стройная, затянутая в черный плащ, который скрывал большую часть ее тела. Незнакомка стояла чуть в стороне, будто руководя всем этим безобразием.

— Ты кто такой? — грубо рявкнул на Кулебякина один из громил, — На кой тебя эти хмыри увезти пытались?

— Я… я… — залепетал Кулебякин, отчаянно трясясь от страха, — Я просто изобретатель! Кулебякин моя фамилия! Делаю всякие техномагические штучки, станки там, двигатели разные… Понятия не имею, кому я мог понадобиться! Видать, позарились на мои гениальные творения, вот и похитили, ироды…

Трое мужчин переглянулись и удовлетворенно кивнули. Как будто услышали, что хотели.

По правде говоря, и сам Кулебякин не знал, почему его похитили. Но признаваться в этом незнакомцам, конечно же, не собирался.

Он с надеждой вскинул на них заплаканные глаза:

— Может, отпустите вы меня, а? Я ж не нужен никому, дома сидеть буду, носа не высуну… Только не убивайте, Христа ради! Долги все обязуюсь вернуть до копеечки!

— Молчать! — рявкнул второй громила, пребольно пнув Кулебякина носком сапога, — Здесь мы вопросы задаем. Это ты же черные кристаллы из энергий Аномалий создаешь, м-м-м?..

У Кулебякина душа ушла в пятки. Значит, и эти про его секрет прознали! Все, теперь точно живым не выпустят…

— Н-ничего у меня не… — слабо запротестовал он, — Это все слухи, враки, понимаешь… Я ж простой умелец, разве мне такое по силам?

Договорить он не успел. Женщина в плаще, все это время молча наблюдавшая за происходящим, вдруг шагнула вперед. От нее исходила странная аура силы и непоколебимой уверенности в себе, заставившая Кулебякина вжаться в землю. А еще от нее почему-то пахло чем-то сладким… Духи какие-то? Он затравленно смотрел на незнакомку, не понимая, чего ждать.

— Хватит увиливать, — процедила она низким грудным голосом, — Я видела, на что ты способен. И твои знания мне очень пригодятся. Так что будь послушным. Иначе…

Она красноречиво провела ребром ладони по горлу.

— Н-нет, прошу, не надо! — взвыл Кулебякин не своим голосом, — Я все расскажу, все сделаю, только не убивайте!

— То-то же, — усмехнулась женщина, — Вот и славно. Служи преданно нашему роду. Глядишь, и сохранишь свою никчемную жизнь. Пока что.

Она повелительно взмахнула рукой, и громилы вздернули Кулебякина на ноги. Однако в глазах одного из них, самого субтильного, на миг промелькнуло что-то странное. Будто отблеск пульсирующей сиреневой дымки.

— Мля-я-я… что со мной… — пробормотал он.

Госпожа бросила на него быстрый взгляд, тот помотал головой и склонился в почтительном поклоне. Отблеск в его глазах пропал.

— Простите, госпожа Пер…

— Без имен! — рыкнула на него предводительница.

— Простите… — повинился тот, — Можно мне… еще немного вашего экстракта из шипов?

— Позже, — отрывисто