все-таки заполняю заявку. Только вместо своего имени пишу «Андрей Суворов, роль Онегина». Номер Андрея я не знаю, но, надеюсь, такой заявки будет достаточно. Тор ведь говорил, что у них не хватает мальчиков. Да и у Анны Викторовны наверняка есть его телефон.

– О, ты тоже записалась? – радуется Оксана. Она заглядывает через плечо, но я успеваю заблокировать экран и быстро засунуть телефон в карман толстовки.

– Нет, это точно не для меня.

– Ну, ты наверняка мечтаешь о чем-то особенном, – улыбается Оксана. – А я как все. Даже обидно иногда быть такой… среднестатистической.

– Ты совершенно точно не такая, как все, – горячо возражаю я. Это же правда.

– И что же во мне особенного?

Я открываю рот и тут же его закрываю. Не могу же я сказать, что просто видела ее изнутри. Видела, из каких теплых и чистых цветов она состоит!

– Ничего, не парься.

Оксана пожимает плечами и, криво улыбнувшись, выходит из школы.

Глава 7. Чернее черного

Пятничная биология проходит абсолютно мимо меня. Я и раньше-то не была образцом внимательности, а сегодня даже не пытаюсь смотреть на доску. Не то чтобы мне было совсем-совсем неинтересно, просто…

Черт, до меня только утром дошло, что записать Андрея на пробы недостаточно. Хотя бы потому, что он же о них не знает! Как теперь заставить его туда прийти?

– Да что с тобой такое? – удивленно шипит Каша, когда я в очередной раз роняю учебник на пол. На этот раз – его. Он поднимает книгу и демонстративно отряхивает ее, а я наклоняюсь за ручкой. Из-под Кашиных синих джинсов с подворотами торчат тощие лодыжки в ярко-желтых носках со Спанч Бобом.

Я тяну ручку в рот, чтобы снова начать грызть колпачок, но Каша с отвращением вырывает ее из моих пальцев:

– Мацедонская, ты совсем? Она же только с пола!

Я сердито передергиваю плечами и засовываю в рот прядь волос. Омерзительная привычка! Выплевываю локон и тут же неосознанно снова принимаюсь грызть колпачок.

– Слушай, – наконец шепчу я. – Ты будешь пробоваться сегодня? На роль в спектакле.

– Тихо, я слушаю про цепочки ДНК. Так интересно! – Голос у Каши до ужаса чопорный, но в глазах прыгают смешинки.

– Хватит паясничать, это важно!

– Нет, я не буду пробоваться. Меня интересует только процесс манипулирования людьми, то бишь режиссура. Ну, может, еще художественный аспект. Оформление сцены, костюмы, музыка… Вот это вот все. А что?

– Ничего, – выдавливаю я и прячусь за учебником.

Значит, Каша мне не поможет. Можно, конечно, попросить его как-то достать мне номер Андрея… Например, залезть в учительский комп, использовать отцовский пароль и порыскать там. Но во-первых, это слишком рискованно. А во-вторых, придется как-то ему объяснять, зачем мне номер. Лучше убейте меня.

Вслед за биологией пролетают в нервном ожидании сдвоенный русский и геометрия. На большой перемене я проглатываю только пару ложек скользкого пюре и отдаю вечно голодному Каше свой кусок курицы. Проходят химия, английский… Едва раздается звонок, я вскакиваю и с решительным видом несусь к первой парте третьего ряда, где сидит Андрей. И замираю. Вся решительность испаряется, стоит мне оказаться рядом с ним.

«Ну же, просто скажи, что он должен прийти!»

Я открываю и закрываю рот, словно выброшенная на берег селедка, а Андрей собирает вещи и шагает к выходу, даже не заметив меня.

– Чего встала, двигай.

Кто-то больно толкает меня в плечо, но я не замечаю. Я в панике! И лихорадочно пытаюсь придумать хоть какое-то решение. Отдать ему записку? Сказать, что меня попросили ему передать? Гос-с-споди, что за детский сад!

– Андрей, как хорошо, что вы здесь, – восклицает Тор, заглядывая в класс. – Как раз искал вас.

Его лицо лучится добродушием, а в руках стопка книг. На вид она весит тонн двадцать. Тор придерживает ее подбородком и нежно прижимает к груди, будто ребенка.

– Очень рад, что вы записались на прослушивание.

Андрей удивленно поднимает брови:

– Что, простите?

– На прослушивание. Сегодня в шестнадцать ноль-ноль в актовом зале. Собственно, я как раз из-за него и заглянул. Хотел попросить ребят из вашего класса прийти пораньше. Помочь мне расставить стулья, принести кое-какой реквизит. Думаю, вы с Тимом отлично справитесь. И Егора позовите, если не занят. Хорошо?

Я грызу ноготь и не знаю, что делать. То ли с воплями бегать по классу, то ли прыгать от радости до потолка.

– Я на вас рассчитываю, – кивает Тор.

Я шумно выдыхаю от облегчения (спасена!), и они оба поворачиваются ко мне.

– А вот от вас, Саша, не ожидал! – смеется Тор. Стопка книг опасно кренится, и он, охнув, делает несколько шагов назад, чтобы восстановить равновесие. – Признаться, мне казалось, что вам такое неинтересно, но что ж… Рад ошибиться! Еще и на роль Татьяны! Любопытно будет посмотреть на вашу интерпретацию. Жду не дождусь!

Он подмигивает и выходит из класса, а я с раскрытым ртом смотрю ему вслед. Что это сейчас было?

– Ты тоже записалась? – спрашивает Андрей недоверчиво. – Ты?

– Гм, – многозначительно отвечаю я, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку, которая хоть как-то объяснит происходящее. Думаю, смятение явственно отражается у меня на лице, потому что Андрей тихо спрашивает:

– Нервничаешь? – Он теребит в руках наушники, но, заметив мой взгляд, перестает перебирать пальцами провода. Всматривается в мое лицо и улыбается уголком рта. Вот только глаза не смеются.

– Все будет хорошо. Главное, сфокусируйся на роли. Забудь, что на тебя смотрят.

– Гм.

Я? На сцене? Нет-нет-нет. Нет! Я иногда с курьерами из службы доставки стесняюсь поговорить. Или попросить пропустить меня к дверям в общественном транспорте. Однажды четыре остановки лишние из-за этого проехала. А тут на сцену. Нет уж!

Кажется, Андрей замечает мою панику: он вдруг кладет руку мне на плечо и слегка сжимает его. Пытается меня приободрить? Я поднимаю на него удивленный взгляд, и Андрей, словно обжегшись, отдергивает руку.

– Прости, – сухо говорит он, отвернувшись. – Забыл, что мне нельзя тебя трогать.

– Нет-нет, я… – Голос застревает в горле, мысли в смятении. Я не хотела, чтобы все вышло так! Я смотрю на Андрея обеспокоенно и только теперь замечаю, что выглядит он неважно. Бледный, нахмуренный, странно опустошенный…

Кончики пальцев начинает покалывать. Я тянусь к нему, чтобы дотронуться, чтобы понять. Андрей краем глаза замечает движение и опускает взгляд на мои ладони. На мгновение мне кажется, что его пальцы – сильные, мужские, длинные – слегка подрагивают, подаваясь мне навстречу. Сердце ломится наружу сквозь ребра.

– О чем говорите? – спрашивает Каша, притормаживая рядом.

Я поспешно отдергиваю руку