– О, это было целых десять минут назад! – парировала она с улыбкой. Красивые ямочки на ее щеках сделали личико чрезвычайно милым.

– А я не видел ничего красивее, чем вы, Марьяна, – неожиданно ответил ей Алан, и склонился в почтительном поклоне, целуя рук женщины.

Она совершенно не умела принимать комплименты. Поэтому тут же залилась краской и пробормотала:

– Скажете тоже! – и тут же перевела тему от взаимных восторгов на деловую тему. – Мы где резать оливу будем?

– Резать? – мужчина удивленно посмотрел на нее. – Если вы очень хотите, то можете собственноручно нарезать пару черенков. Боюсь, что, если бы мы решили сделать это сами, Верес категорически отказался бы нас ждать.

Графиня честно представляла, что это будет пучок, или вернее правильно сказать веник, срезанный с дерева. Но никак не три корзины со специальной подкладкой для сохранения свежести черенков.

– Загрузите их в багажник магобиля! – велел хозяин работникам. Затем развернулся к сопровождавшей его женщине:

– А мы пойдем обратно. Как бы малыш не испугался без мамы и не начал плакать.

Проказник Верес даже не заметил отсутствие матери. Он весело скакал на коленях экономки, приговаривая:

– Бух! – и проваливался вниз.

Обратная дорога прошла быстрее. Не зря же говорят, что знакомый путь всегда короче. Верес так умаялся за день и так мало спал днем, что практически сразу, как его привязали к детскому креслу, уснул и не просыпался до самого дома.

Марьяна с герцогом весь путь негромко переговаривались, строя планы по обустройству графства Розенталь.

– Алан, я честно думала, что мы нарежем пучок черенков и все. А не вот это все! – женщина показала рукой на корзины, выглядывающие из багажника магобиля. Они были настолько объемными, что верхнюю полку пришлось снять. И сейчас они весело подпрыгивали на ухабах, встречавшихся на пути.

– Дорогая, – усмехнулся мужчина, – поверь, из-за одного пучка я бы и руки марать не стал. Во-первых, они начнут приносить доход не сразу, а лет через пять. Я уже об этом тебе говорил. Это задел на обеспеченное будущее, когда ты будешь управляться с хозяйством сама.

Марьяна чуть было не задала вопрос: «А куда денешься ты?», но вовремя спохватилась. Рядом с этим мужчиной ей было комфортно и спокойно. Он незаметно переложил все проблемы на свои плечи, позволяя впервые за последние три года дышать ей полной грудью. И она вдруг поняла, что не возражала бы, если он остался бы насовсем. Только кому нужна «дама с прицепом»?

Малыша перенесли в дом и уложили в кроватку продолжать свой сон. Взрослые, утомленные поездкой, тоже рано разбрелись по своим покоям.

Утром Марьяна поняла, что чувствует какой-то дискомфорт. Ее слегка мутило, а живот иногда простреливал неприятными ощущениями. Если бы не твердая уверенность, что такого не может быть в принципе, графиня заподозрила бы, что находится в интересном положении. Примерно также начиналась беременность с сыном, когда она убедилась, что получила желаемое. Еще как на грех рано утром приперлась старуха Ардон. Хозяйке дома пришлось выбираться из постели и тащится встречать гостью. Она относилась к ней с уважением и просто так выгнать не могла.

– Что-то ты, дорогуша, чрезвычайно бледненькая сегодня! – старуха, прищурившись, разглядывала молодую собеседницу. – Не приболела ли?

– Да что-то сегодня с утра не очень себя хорошо чувствую, подташнивает немного! – со вздохом сообщила ей графиня. На что Ардон загадочно улыбнулась:

– Подташнивает, это хорошо! – она заметила высокую фигуру Гольденброука, который садился на коня, когда она прибыла в поместье. Целью орбургской сплетницы было убедиться, что ее сводничество закончилось хоть каким-то результатом. Это позволило бы продолжать делать ставки и выигрывать неизменные золотые. А тут нарисовалась более чем интересная картина.

– Да что хорошего-то? – возмутилась Марьяна. Потом она поняла тонкий намек. Лицо тут же залило краской.

– Регина, это совсем не то, про что вы думаете! Похоже, я вчера съела что-то неподходящее, – женщина поморщилась, но все-таки отпила очередной глоток чая. И тут же острая боль прострелила ее так, что бедняжка сложилась пополам. – Я, похоже, отравилась!

– И что же это такое могла быть? Лишний поцелуй Алана? – старуха гнула свою линию. И лишь слова Марьяны: «Я вчера рёмух ела!», заставили ее по-настоящему испугаться.

– Господи, похоже, ты умудрилась его косточку проглотить! – старуха всплеснула руками. – И она тебя сейчас жрет изнутри. И чем больше ты ешь сладкого, тем активней становится этот крохотный хищник!

– И что делать? – графиня побледнела, Глядя на сынишку, мирно игравшего в уголке. – Мне нельзя умирать! С кем тогда останется Верес?

– Отставить умирать! – по-военному рявкнула на нее страха. Никто не знал, что бывший муж Ардон был в свое время комендантом военной крепости. И многие привычки, в том числе командный голос и курение трубки, она переняла о него. – Современная медицины прекрасно может справиться с данной проблемой. Но для этого ты должна отправится в больницу!

Марьяна с рождения отличалась отменным здоровьем. И в больницах никогда не лежала. Единственным исключением было рождение сына. Но тогда она была настолько счастливой его появлением на свет, что не заметила скудности оборудования и обшарпанных стен. Только сейчас эти воспоминания всколыхнулись ее в мозгу.

Заметив, что Ардон тянется к переговорнику, Марьяна протяжно всхлипнула:

– Не-ет! Мне сына не с кем оставить!

– Если будешь сопротивляться, то бедняга вообще в детский приют отправится в связи с кончиной матери! – жестко оборвала ее гостья. Марьяна еще раз всхлипнула от бессилия, а затем тихонько заскулила от нарастающей боли.

Старуха четко назвала адрес поместья, объяснила причину вызова. А затем все-таки постаралась успокоить графиню:

– Я пока за ним пригляжу. А затем мы что-нибудь придумаем.

Она не сказала, с кем они будут думать. Но это и без слов было понятно.

Алан влетел в столовую через секунду после приезда кареты скорой помощи.

– Марьяна, что стряслось? Что-то с сыном? – он был бледен, а глаза мужчины лихорадочно блестели. Казалось, что из них струится потусторонний желтый огонь. Женщина ответила ему ишь протяжным стоном.

Благо, находившаяся рядом Ардон сумела рассказать приехавшим лекарям о проблеме. Верес, тут же почувствовав неладное, полез к матери с плачем:

– Мама, Веру на! – и начал тянуть к ней руки.

– Тихо, малыш, – постарался успокоить его Алан. – Мама немножко бобо! Тетя свозит ее в больницу, каку из животика уберет и вернет ее обратно.

Затем посмотрел на бледную Марьяну, свернувшуюся калачиком на диване, присел, не отпуская Вереса с рук к ней, и успокаивающе сказал:

– Не волнуйся! Я за сынишкой твоим присмотрю. Лечись и возвращайся скорее. Ты нам с ним нужна живая