– Ничего. К этому быстро приноравливаешься, – отозвалась та, словно это было ее хобби – прикрывать необстрелянных да неразумных.

Бубенец подслеповато осматривал фотоаппарат – не повредил ли в спешке общественное имущество. Валентина Иванович, несмотря на то что только сама спасала гостей, обратилась тем не менее к нему:

– А можно еще раз ваши документы? Извините, конечно, но с меня требуют посторонних к объекту не допускать.

– Да-да… Нам начальник контрразведки только что то же самое говорил о бдительности, – охотно подал все имеющиеся у него удостоверения капитан. В конце, спохватившись, из другого кармана извлек сложенное вчетверо, слегка уже обмятое от частых показов командировочное предписание со штампом «Красной Звезды». Его примеру последовала и Нина.

Прохорова, одним взглядом отправив девчат на рабочие места, с пристрастием осмотрела сначала самих москвичей, потом их документы. А там, конечно, первым делом машинописный текст: «Просьба ко всем военным, партийным и советским организациям оказывать тов. Бубенцу В.В. полное содействие в выполнении возложенных на него обязанностей». А следом «Аттестат на продовольствие», где расписано практически все о командировочном: с какого по какое число обеспечен продовольствием в натуре, сахаром, мылом, табачным довольствием, сухим пайком, продовольственно-путевыми деньгами…

Не дожидаясь реакции, потому что была уверена в документах на все сто процентов, Нина подступила вплотную к своей защитнице с вопросом, уже наверняка знакомым половине стройки:

– А подскажете, кого из ваших девчат можно наградить грамотой ЦК комсомола? У меня осталось про запас несколько чистых бланков…

– Каждую, – тут же ответила Прохорова, возвращая документы. – Или всех, или никого.

– Благородно, – оценил Бубенец, назидательно посмотрев на спутницу: учись работать с людьми. Нина и не думала возражать. – А мы немного еще поработаем в вашей зоне.

Слегка назойливые, словно специально нерасторопные, фотокорреспондент и комсомолка не внушили бригадиру доверия, но она могла по своим полномочиям их лишь попросить:

– Только не отвлекайте сильно людей от работы.

Оставшись одна, долго смотрела вслед москвичам. Те, словно почувствовав пронзительный взгляд или желая убедиться, что за ними в самом деле наблюдают, издалека оглянулись. Довольные результатом, помахали руками. Валентина Иванович не стала любезничать в ответ, отвернулась. И вовремя: мимо нее пытался незаметно проскочить Семка.

– Семка! Опять шляешься под ногами?

Возможно, он бы и не шлялся именно под ногами, но как миновать трассу средь колючего кустарника ежевики? Торопливо объяснился:

– Я тут мимо…

– Ты все время мимо! – оборвала его бригадир. Встреча с москвичами оставила неприятный осадок, и последствия от нее достались подвернувшемуся под руки парню. – Девчата вкалывают по две смены, а тебя лишь ветром вокруг носит! Вот скажу им, какой у них друг лентяй объявился.

Мнение о себе для парня вдруг оказалось значимым, и он заторопился с ответом-уговорами:

– Нет-нет, я не шляюсь, я после ночного дежурства. И у меня, может, специальное задание, – вынужденно дал намек, потому что от Валентины Ивановича напрямую могла зависеть его характеристика перед Зорей.

Бригадир не сдержала улыбки, но тут же постаралась спрятать недоверие в строгом выражении лица:

– И кто ж его тебе выписал? Сам себе сочинил ночью, когда на звезды зевал?

Ох, как хотелось парню щегольнуть перед фронтовичкой с орденом полученным от лейтенанта заданием. А что, если немного, самую малость приоткрыть секрет? Пока она пытается прикурить с одной руки беломорину.

– Зачем сочинять! Так, наблюдаю кое за кем, – нейтрально поведал о своей значимости Семка.

Пора было следовать дальше за корреспондентом и его подругой, но еще больше хотелось, чтобы через Валентину Ивановича дошло до Зори: парень не просто три притопа два прихлопа, как в деревенском гопаке. Ему доверяется такое!..

– За моими девчатами? – усмехнулась Прохорова, не поверив в многозначительность Семкиного намека насчет слежки. – Еще раз поймаю, штаны прилюдно спущу.

– Да не за девчатами! – взвился парень. – Честное слово!

Чтобы не говорить лишнего, посмотрел в сторону, куда ушли капитан с комсомолкой. Ну же! Ведь умный сам все поймет…

Валентина Иванович не поняла. Затянулась глубоко, выпустила два колечка дыма, остатком струи выдула их в сторону леса. Подмигнула:

– Так бы сразу и говорил, что в шпионов играете! Сегодня ты своего напарника ловишь, завтра он тебя…

– Не играем! – не согласился с отведенной детской ролью парень. – И с напарником… потом разберутся. Только вы… никому.

– Даже девочкам, – примиряюще, как маленькому, пообещала бригадир. – Хотя они наверняка стали бы гордиться тобой, если бы все было на самом деле.

– Но так оно и есть! – Семка опять демонстративно посмотрел в сторону ушедших: не понимаете, что ли?

Кажется, на этот раз до Валентины Ивановича что-то дошло, она указала подбородком в ту же сторону: угу?

– Но чтобы не всем подряд, – доверительно попросил напоследок наблюдатель.

– До нужных ушей дойдет, – пообещала теперь уже со всей серьезностью Прохорова. – Удачи тебе. И будь осторожен.

Проводив взглядом побежавшего по шпалам парня, двинулась следом – бригада работала в том же направлении. Дошла до девчат, трамбующих в песок и щебень шпалы.

– Товарищ бригадир, дайте перерыв, – попросила Стеша, вытирая пот. Но просила отдых не из-за усталости, а чтобы подчеркнуть значимость бригады: – Говорят, рельс не хватает. Слишком быстро идем.

– Скоро подвезут, девоньки, – успокоила Прохорова своих передовиков, не желавших из-за нерасторопности вспомогательных служб терять лидерство в соревновании. – Стройка на личном контроле у товарища Сталина. Слышала, что в другом месте дорогу разбирают, чтобы нас обеспечить. Так что не остановимся.

Вытащила из командирской сумки листок, приладила его на стволе ближайшего дерева, пришпилила к коре разогнутой скрепкой. Варя, оказавшаяся ближе всех к объявлению, цепко оглядела текст, радостно обернулась к подругам:

– «Боевой листок». Девчата, про нас! Смотрите: «Тут бригада комсомольцев роет могилу фюреру, выполняя нормы на 210 процентов». Ура!

– А вон и 211-й процент ползет, – показала на насыпь Стеша.

К ним шла Зоря. Поначалу вроде радостная, по мере приближения она стала сбавлять шаг. И было отчего: бригадир встречала ее совсем недружелюбно.

– Ты чего встала? Марш обратно, – потребовала Валентина Иванович от девчонки, забыв, что пообещала Семке поведать ей о его героических делах.

– Но вы работаете, а я прохлаждаюсь… – возразила девушка.

Стеша молча подняла лопату, пошла на Зорю. Та нырнула за Варю. Разборки остановила сама бригадир:

– Отдых пять минут. Я – на другие участки.

Команда для женщин оказалась важнее непослушания Зори, и работницы присели на поваленные трамбовки, вытянув ноги. Показалась Наталья с завернутым в полотенце чугунком, словно ожидавшая исчезновения Валентины Ивановича за кустами. С разбега вбежала на насыпь, чтобы подругам не пришлось вставать с мест.

– Девчата, пока горяченькое!

Первой запустила руку в чугунок Стеша,