приедет минут через двадцать, собирались вот тебя позвать. Хорошо, что твой гость, кхм, ушёл раньше. А то тебе прилетело бы за посторонних в кабинете.

– Да, хорошо, что ушёл.

Я думала, что проснусь раньше, но увы. Всё пошло не по плану.

– У вас что, шуры-муры? – вдруг играет бровями.

Бью его по плечу.

– Нет. Просто он не захотел оставлять своего питомца одного, и я решила ему помочь. Не на стульях же спать. Кстати, как Джек?

– Нормально, – кивает. – Слабый ещё, но выкарабкается. Капельница стоит уже. А ты это, давай, дуй домой. Тебя дочка ждёт.

Пуговка сейчас, скорее всего, в садике. Бабушка отводит её туда сама, когда я с ночной. А я забираю её после того, как отосплюсь и приготовлю обед. Правда, я и так сегодня бодра и полна сил. Хочу увидеть малышку, но не дёргать же её после часа пребывания в саду?

Проведав Джека, собираюсь домой. Пишу Новаку короткое сообщение, что всё хорошо. Он может заехать. Отвечает коротко: «Спасибо».

На удивление, я чувствую себя замечательно. Осадка после встречи с Леоном не остаётся, как это было раньше. Неужели начинаю привыкать к его присутствию и теперь не шугаюсь любого взгляда в свою сторону?

Наверное.

Возвращаюсь домой, делаю генеральную уборку, готовлю обед. После тихого часа забираю Пуговку из садика. Заходим в торговый центр, покупаем ей новые вещи на лето. Резко стало жарко, и мы даже поснимали куртки.

Присматриваю платье для себя. Джинсы уже пора убирать в шкаф, а я всё в них хожу.

Закончив все дела, вечером вместе играем в куклы.

Неожиданно малышка начинает кашлять и шмыгать носом.

Ладонь сама летит к её лбу.

– Да ты же горячая, – выдыхаю в ужасе. Стоит вспомнить, как она тяжело болеет, озноб по всему телу проходит. Это ад для любой матери.

Сразу укладываю малышку в кровать, даю таблетки, которые выписывал нам врач в прошлый раз. Звоню на работу, чтобы отпроситься завтра.

Но всё, что слышу в ответ – отказ.

– У меня дочь болеет, – с нажимом пытаюсь выбить себе выходной. К бабушке отвезти дочь не могу. Если ещё и она заболеет – будет жесть. Она уже старенькая, вирус подорвёт ее состояние. Сестре тоже не отдашь – у неё свой мелкий. Выход только один – оставаться вместе дома.

– Да я понимаю, – говорит администратор. – Но у тебя на завтра две операции назначены. Павлов будет на Бульваре оперировать. Игорь Александрович на курсах в Питере. Были бы обычные приёмы, я бы тебя заменила кем-нибудь. Но это операции, Ник. Там работы на несколько часов, и потом отпущу. Выйди, пожалуйста. Возьми Пуговку с собой, ты же так однажды делала.

Да, бывало. Но в те дни она не болела и чувствовала себя хорошо!

– Буду поглядывать за ней, пока ты в операционной. А потом выбью тебе выходные где-то на недельку. Договорились?

Шумно вздыхаю. Дерьмо какое-то. Всё хорошее настроение полетело к чёрту.

– Ладно, – цежу сквозь зубы, поглядывая на заснувшую дочку.

Утром поход со мной на работу она воспринимает с огромным энтузиазмом. Температура невысокая, но есть. Хотя по Поле и не скажешь. Всё такая же задорная и весёлая. В клинике скачет по залу с животными на передержке, рассматривает собачек и кошек.

– Ма, Зек! – указывает на лабрадора, который при виде нас начинает вилять хвостом. Выглядит уже бодрее, чем раньше, что несомненно радует.

– Джек, Джек.

– Ж-ж-ек! – восклицает Пуговка. Сует пальчик в клетку и тут же радостно хохочет, когда лабрадор облизывает её.

– А-ну, хватит, – улыбнувшись, хватаю её за ручку и вывожу из комнаты. Она оборачивается, грустно смотрит на пса. – Сейчас пойдём в мой кабинет. Ты там тихонько посидишь, пока я буду занята, хорошо?

– Хоёсо, – соглашается, опустив голову. Опять тоскует. И ничего с этим сделать не могу. – А они се боеют?

– Чуть-чуть. Но мама их вылечит.

Ямочки, прямо как у Леона, появляются на её щеках от улыбки.

– Поси быстее, – поторапливает меня. – Те есё яботать.

Смеюсь, не выдерживая рвения моей дочери. Маленькая батарейка! Если бы не она, я бы давно угасла и впала в депрессию.

Оставляю её в кабинете, заранее проверив, чтобы ничем не поранилась, и спешу в операционную. Пересекаю холл, ищу Алёну взглядом. Пусть, когда освободится, возьмёт Полину к себе. Но её на месте нет.

Зато есть кое-кто другой.

– Леон? – спрашиваю настороженно, увидев у стойки бывшего мужа. – Ты чего тут?

Сразу же напрягаюсь, увидев его сердитое лицо. Сегодня он сам не свой. Прошлой ночью был уставшим, в повседневной одежде. А тут снова собран, одет с иголочки в рубашку и брюки.

– Пришёл проведать Джека?

– Нет, я к тебе, – серьёзно звучат его слова.

– Мог бы и позвонить.

– Ты не отвечала.

– А. Телефон остался в кабинете, – зачем-то оправдываюсь перед ним. – Так о чем ты хотел поговорить?

– Стань моей женой для опеки, – выпаливает неожиданно.

Чего-чего?

Он пьян? Не выспался? Он понимает, что говорит?

Или это не мне?

Выглядываю из-за его плеча. В холле никого.

– Леон, ты издеваешься? – из горла вылетает смешок. – Если нужна фиктивная жена, заплати кому-нибудь. Прости, мне надо работать.

Кто же знал, что известный боксёр, который любит свою карьеру и собаку больше всего на свете, вдруг заявится просить о помощи. Да и какой! В усыновлении ребёнка.

До сих пор пребываю в шоке.

Я не ожидала ничего подобного.

Отшатываюсь от стойки, высматриваю Алёну. В кабинете её ждёт моя Пуговка, которая сегодня не пошла в сад и вынуждена сидеть в четырёх стенах и скучать. А у меня операция.

Теперь ещё и проблема в виде Новака.

– У опеки могут возникнуть вопросы, если вдруг появится женщина, на которой я женился день назад. Но ты… Ты будешь отличной кандидатурой. Для всех – у нас снова вспыхнули чувства. Всё. Никакого двойного дна. Ник, пара дней – и Матвей переедет