потом вон как получилось… Да, непростые были времена. Многое старое рухнуло, чтобы новое создать. Где-то, по мнению Остапа, перегнули палку.

Да не только здесь, в селе, – повсюду так было. Сколько он всего навидался за годы гражданской войны! Вырос от простого красноармейца до ротного командира. С грамотой было плохо, он читал по слогам, но на войне не это главное. Там важно, чтобы люди за тобой шли, надо уметь сражаться, заряжать своим духом, пылом! И за ним шли. Пока шальной снаряд ногу осколком не повредил. Никак не заживает, ноет рана, гноится… Да-а, в гражданскую лишку дали. Военспецов сколько понапрасну постреляли. Сколько белых офицеров сдались, потому что не хотели супротив своего народа идти, войны не хотели. Нет, всех их постреляли! Да сколько всего разрушили, что можно было в дело пустить, на благо народа, на благо молодой Советской республики…

«Учиться мне надо, – бросив окурок и раздавив его ногой, подумал Остап. И тут как бы невпопад подумал и о другом: – И хата у меня пустая, нет в ней хозяйки. Те парни, кто в горнило революции не кинулся и в гражданскую дома отсиживался, все бабами обзавелись, всех девок разобрали, кто на выданье был. Кто ж станет в девках засиживаться в такое время? Каждая норовила мужиком обзавестись, сильное плечо рядом иметь хотела. А я воевал, вот и пусто у меня теперь в горнице…»

Решившись, он отодвинул калитку и вышел на улицу. Стараясь сильно не хромать, прошел до соседского дома. Свет горел, значит, керосин есть. Остап прошел через двор, постоял возле сеней, старательно вытирая ноги о вязанный из лоскутов половичок. Потом толкнул дверь и вошел.

– Доброго здоровьичка, соседи!

– Заходи, Остапушка, – улыбнулась соседка. – У нас все слава богу, а ты-то как со своим ранением?

Остап слушал хозяйку, а сам все смотрел на Оксану, штопавшую за столом мужскую рубаху – не иначе Семенову. А как было бы хорошо видеть Оксану в своем доме, да чинящую его рубаху! И смущенно так вот улыбающуюся.

– Да что я. – Остап усмехнулся, прошел через горницу и присел возле стола. – Заживет, и не такое заживало… Я вот подумал, может, вам чего по-соседски подсобить? Без мужских рук в доме плохо. Как Сеня, пишет ли? Как он там в городе?

– Пишет, Остапушка, как не писать. Учится он там, мастером скоро станет по технике разной. И работает. Деньги шлет нам, гостинцы, которые только в городе купить можно… Ты, может, почаевничаешь с нами? Расскажешь, что нового в мире? Ты ведь с властями общаешься, все новости знаешь. Чего ждать-то нам хорошего?

Остап стал неспешно рассказывать. И казалось ему, что Оксана слушает его внимательно, улыбается его шуткам, суждения уважает. «Может, взять и посвататься? Дело-то нехитрое. Она одна-одинешенька, и я один. А если злые языки скажут, мол, сестра поповская, так их и укоротить можно».

– Значит, говорите, Семен ваш в Харькове скоро инженером станет?

Глава 5

– Лейтенант Полторак прибыл в распоряжение лейтенанта Соколова! – четко подняв руку к пилотке, доложил высокий артиллерист с тонкими чертами лица.

Второй, вошедший с ним розоволицый улыбчивый парень в таком же танкистском комбинезоне, назвался младшим лейтенантом Захаровым. Соколов пожал руки командирам и с интересом посмотрел на застывшие возле его «Зверобоя» махины «СУ-152». Вблизи он эти машины видел впервые.

– Лейтенант Соколов, Алексей, – представился он.

– Кирилл, – кивнул Полторак.

Тут же заулыбался розовощекий Захаров:

– Осип.

– Ну что, ребята, – Соколов кивнул на небольшой деревянный стол в саду под яблонями, – прошу к столу! Времени у нас с вами мало, а обсудить и наметить нужно многое. Суть нашего задания: тремя машинами выследить группу немецких танков, оказавшуюся в нашем тылу после отвода фашистами своих войск. Действуем по обстановке. Если будет возможность, наведем на врага авиацию или артиллерийский огонь. Но, скорее всего, придется действовать самим, быстро и с выдумкой. Обдумываем возможные пути перемещения немецких танков и действуем из засад на пределе прямой наводки – семьсот-восемьсот метров. Найти и уничтожить группу нужно в кратчайшие сроки. Группа наносит существенный урон нашим войскам в тылу, имея приказ не выходить к линии фронта, а продолжать действовать в тылах и ждать приказа о наступлении. Недавно они уничтожили танковую роту нашего батальона из засады. Возможно, они также имеют отношение и к боевым столкновениям на шоссе, которые зафиксированы командованием. Вопросы есть?

– Интересное решение, – поглаживая пилотку, лежавшую перед ним на столе, заметил Полторак. – Значит, тремя машинами?

– Так точно, – кивнул Соколов. – Одна «тридцатьчетверка» и две ваши установки. С таким количеством машин нам будет легче перемещаться, не привлекая внимания. Фашисты тоже умеют смотреть по сторонам и отслеживать перемещение больших танковых сил.

– А у них какие силы? – улыбнулся Захаров. – Раз такой скандал пошел, стало быть, существенные?

– Существенные, – подтвердил Соколов. – Но разве это имеет значение? Им же труднее прятаться. По последним сведениям, полученным от оставшегося в живых танкиста, в составе групп как минимум восемь танков «Тигр» и четыре танка новой модификации из дивизии СС «Мертвая голова».

Алексей знал, что ему пришлют опытные экипажи. И лейтенант Полторак своей серьезностью и собранностью не вызывал сомнений в том, что он опытный артиллерист, командир. А вот Осип Захаров выглядел вчерашним выпускником краткосрочных артиллерийских курсов.

– А ты, Осип, что думаешь по этому поводу? – спросил Соколов. – Ты задал только один вопрос. Других у тебя нет?

– А зачем другие задавать? – Младший лейтенант вдруг на какой-то миг стал серьезным и даже повзрослел, но тут же снова улыбнулся, и перед Соколовым оказался прежний молодой румяный парень, который ни разу и не брился. – Если командование решило провести операцию по поиску и уничтожению затерявшихся в нашем тылу немецких танков, значит, оно все решило и менять своих решений не намерено. Если тебя назначили старшим, значит, у тебя есть необходимый опыт и свое видение будущей операции. От меня и от Кирилла требуется просто не промахнуться.

– Скорострельность у нас не та, что у «тридцатьчетверок», – заговорил Полторак. – Правильно ты решил бить со средней дистанции. Мы и с двух километров их распотрошим, но после первого же выстрела оставшиеся в живых развернутся и уйдут. И будем мы их снова искать по лесам. А с такого расстояния можно заметить направление движения. Кстати, экипаж машины Захарова у нас рекордсмен, они умудряются четыре выстрела в минуту делать, когда остальные экипажи делают стандартные один-два выстрела.

– Это мы можем, – заулыбался Захаров. – Я специально ребят тренировал. Наше ведь дело – в засаде стоять, а ты на нас немцев выведешь.