— В твоем желании, — все также туманно ответил человек.

— Желания мои безмерны, — решил раз и навсегда отвадить этого приставалу Павел. — Еще никому не удавалось их осуществить.

— В мире все возможно, — не унимался, однако, тот.

— А ты настырный, — совсем осмелел Павел. — Может, тебе взамен душу отдать?

— Можно и душу.

— Ну, бери, бери, коли хочешь: не жалко! Только что взамен дашь?

— Душу-то я возьму, не откажусь, но погодя. Еще она больно чиста у тебя и не замарана.

— Не замарана! У меня-то! — расхохотался Павел. — Ну насмешил!

— Будь тебе срок — полгода. Еще один. И будет тебе везти, и деньги будут водиться. Подумай только, сколько захочешь, — они враз у тебя и окажутся.

— Нет, ты, мужик совсем, видно, сбрендил. А может, ты галлюцинация, или сон какой, или хмель мой неугомонный?

— Договорились?

— Да ну тебя к лешему! — махнул на него рукою Павел и двинулся дальше. Оставшийся путь он все забавлялся этой нелепой встречей.

«Привидится же такое», — думал, бредя дорогой и глядя, как постепенно гаснут уличные фонари — приближалось утро.

Проспал он часов до десяти без задних ног. Проснулся с тяжелой головой. В холодильнике, однако, на похмелье ничего не оказалось.

«И денег же нет, чтобы хоть грамм сто опрокинуть», — подумал он с сожалением, но полез по карманам: может, где червонец завалялся. В боковом, на радость, действительно обнаружился червонец.

«Во, черт! — мелькнуло у него. — Неужели удача возвращается ко мне? Не было ни гроша, да вдруг алтын!»

Он сам не верил в то, что нашел. Он же хорошо помнил, что просадил все деньги. К тому же в карманах никогда наличку не держал: плебейская привычка, он не из таковских. Но все равно обнаруженному обрадовался: этих денег хватит и на сто грамм, и на пачку недорогих сигарет.

Довольный Павел быстро оделся и выскочил из дому. В ближайшем кафе опрокинул стопку и с наслаждением затянулся «Опалом».

«Нет, есть еще порох в пороховнице, — просветленно посмотрел он вокруг. — Жизнь для меня еще не кончилась, не кончилась!»- восторгался он.

Докурив, решил сразу же навестить жену. Поехал в больницу.

Жена еще не вставала. В палату к ней не пускали, передали только записку. В ней она перечисляла все лекарства, необходимые для лечения.

«Эге ж! — подумал Павел. — Список солидный. Где только деньги взять?» Подумал и все же заглянул в аптеку — для информации.

Цены поразили его. Никогда не думал, что лекарства так дорого будут стоить. Один дипиридамол тянул на четверть червонца, а в перечне не меньше шести наименований.

«Эх, будь у меня еще десятка-другая, купил бы ей все, что прописали, но — увы — у нашего Андрюшки нет ни полушки…» Вздохнул с грустью и вышел из аптеки.

А солнце палило нещадно. Уж рубаха к спине прилипла. Засунул руку в задний карман брюк, где обычно носовой платок носил, выпростал, глядь — а в платке две десятки завернуты.

«Что за холера! — подумал Павел. — Может, супруга случайно положила или я заначил?»

Павел совсем очумел. Вернулся в аптеку, взял лекарства, отнес в больницу, передал с запиской: «Ты не волнуйся у меня все в порядке. Пока глотай эти пилюли, а завтра или послезавтра куплю другие. Твой Павел».

Он не мог поверить в удачу. И дома все никак не приходил в себя. Кошмарный день!

Пришла Елена. Сразу:

— Папа, ты можешь мне занять полтинник? Думаю — у тебя есть.

Павел возмутился:

— Да ты что, Ленка, какой полтинник! Ты же прекрасно знаешь, что я сейчас не работаю, что мать лежит в больнице…

— Папа! — разрыдалась Елена. — Папа, поверь мне, это так важно, так важно. Я обязана отдать их: у меня украли товар.

— Украли товар? — взбеленился Павел. — Да куда ж ты, дура, смотрела? Куда глаза свои девала! И где теперь взять этот полтинник? Где?

— Но у тебя же была заначка, папа, выручай!

— Заначка? Заначка! Где эта заначка? Да пусто везде, пусто! На — смотри! — открыл он ей шкатулку, раскрыл портмоне. — Может, по карманам поскрести? — стал выворачивать он карманы брюк, затем пиджака. — Смотри! Смотри, видишь — и мышей нечем кормить!

Но, видно, было чем. Неожиданно из одного из вывернутых карманов пиджака вывалились пять червонцев.

— А это, папа, это?! Спаси меня, папочка: вечером же смену сдавать. Да хозяин растерзает меня!

Павел опять ничего не понимал.

— Да бери уже, — приглушенно сказал и почувствовал, как слабеют колени.

«Нет, все это очень удивительно, — стал размышлять он про себя, когда Лена ушла. — Утром — я это определенно знаю — у меня не было ни копейки. Потом я захотел десятку, и десятка объявилась. Затем мне понадобилось две десятки, и они не замедлили обнаружиться. Теперь пять. Есть в этих находках что-то странное и очень зловещее. Тот человек в черном, который встретился мне — его проделки или игра судьбы? А если я захочу сейчас еще десятку? Найду или не найду?»

Павел закрыл глаза и мысленно произнес: «Хочу червонец». Открыл глаза, полез в карман брюк — пусто. Сунул руку в боковой карман пиджака — и там ничего нет. В другой — то же самое.

«Уф!»- с облегчением вздохнул он и почувствовал, как камень свалился с плеч. Нет никаких чудес, да и не нужны нам чудеса, нам и без чудес хватает.

Захотелось есть. Павел пошел на кухню, открыл холодильник, вытащил кастрюлю с борщом, поставил на газовую плиту.

«Чудеса развращают, они просто убивают человека, — думал он. — Да если бы всё с волшебством было, люди давно бы посходили с ума».

Он вынул из хлебницы батон, отрезал кусок. Достал банку майонеза, но открывалки на месте не было. Опять Людмила куда-то задевала? Выдвинул верхний ящичек буфета и… отпрянул. В нем поверх кухонной утвари лежала новенькая, еще