Замзагул тяжело вздохнула и взглянула на себя в зеркало. Сегодня она испытала самый ужасный страх и самое большое счастье в своей жизни, и оба этих чувства были связаны с одним и тем же человеком – её юрлыцарем. В складках платья Замзагул прятался небольшой флакон, его они с Веней забрали из лекарской лавки. В нём плескалось зелье, которое по заказу принцессы зрело в лаборатории алхимика две сотни лет. С его помощью Замзагул собиралась навсегда прекратить обращение, оставшись в облике человека рядом со своим избранником. В этом случае она теряла магические способности, но была готова расстаться с магией и силой дракона ради простого человеческого счастья. Вот только надо было сначала как-то нейтрализовать Нидхёгга и всех, кто стоял за ним, и разобраться с новой опасностью в виде Тайной Гильдии Разгильдяев во главе с фокусником, стянувшим у неё кисет с монетами.

– Ваше Высочество!

Замзагул встрепенулась, быстро окинув взглядом комнату.

– Принцесса! – позвал всё тот же голос, и Замзагул определила, наконец, источник звука: он доносился из аквариума.

Она подошла ближе, заметив, что внутри вместе с рыбами плавает искажённое толщей воды изображение советника.

– Что это значит, Апалал? – удивлённо спросила Замзагул, на её памяти советник впервые выбрал для связи этот сосуд.

Он был из породы водных Великих Змиев, поэтому часто использовал силу этой стихии, хотя мог при необходимости и изрыгать пламя. Особенно красиво это смотрелось в воде: столкновение двух стихий вызывало кипение и пар.

– Это значит, что я задерживаюсь. Простите, Ваше Высочество! Я нащупал важные сведения о нашем юрлыцаре, они требуют проверки, поэтому я не смогу присутствовать на консультации, – сказал Апалал.

Замзагул кивнула и улыбнулась. Советник был ей очень дорог, его мнением она дорожила, но сейчас ей безумно хотелось остаться с Веней наедине и узнать, какой же её образ выберет юрлыцарь: гордую и прекрасную принцессу или скромную и робкую служанку, если обе проявят к нему интерес? Когда она вошла в покои, отведенные ему в Замке, Веня вскочил с кресла, приветствуя венценосную особу.

– Не вставайте, сюр Беньямин! – мягко сказала Замзагул и подала ему руку для поцелуя. – Мы одни, а потому можем позволить друг другу некоторое отступление от королевского протокола.

***

Веня коснулся губами красивой холёной руки принцессы, отметив гладкость её кожи. Вместе с тем она казалась ему знакомой, потому что прикосновение вызвало уже привычные ощущения трепета и желания. И этот запах, огненно-терпкий, обжигающе сладостный… Веня понял глаза на принцессу, почувствовав, что этот взгляд словно разбивается о щит её золотой маски. Вот бы её снять!

– Что-то не так? – вкрадчиво спросила Замзагул.

– Нет! Всё окей! – сказал Веня. – Я просто тут размышлял, пока вас не было, дозревал, так сказать, идейно, и… дозрел вот до таких правил конкурса.

Он подал принцессе лист бумаги, на котором набросал правила, пока дожидался её прихода и обращения первого кандидата. Замзагул быстро прочитала эту петицию и тихо рассмеялась. Конкурс обещал быть очень забавным.

– И укажите главное правило: все претенденты должны принять человеческий облик! – сказала она. – Обоснуйте это как-то с юридической точки зрения!

Веня тоже улыбнулся и кивнул, а потом проводил принцессу до кресла, стоявшего в глубине комнаты, чтобы той было удобнее наблюдать за процессом переговоров. В этот момент послышался лёгкий треск, и на поверхности стола обозначилась уменьшенная копия главного кандидата в женихи.

– Ну и где этот сюр Беньямин, Ёрмунганд его закусай?! – проворчал чёрный дракон, озираясь по сторонам.

В масштабе один к ста он смотрелся, как забавная говорящая игрушка,что придавало уверенности его собеседнику.

– Здравствуйте, гражданин Нидхёгг! – сказал Веня, усаживаясь в кресло у стола и невольно отметив про себя, что ругательство, которое чёрный дракон употребил в своей речи, уже срывалось с уст Локи.

Так принято у древнескандинавского пантеона, или «гадский папа» как-то связан с этим трехголовым грубияном, поэтому и ругаются они одинаково? Ёрмунгандом, кажется, называли морского змея, настолько огромного, что тот с лёгкостью опоясывал мир людей. Если такой закусает, мало не покажется! Впрочем, этот речевой оборот очень понравился и самому Вене.

– Разрешите ознакомить вас с правилами конкурса кандидатов в женихи! – продолжал Недозрелов.

– Как принцесса вообще посмела объявить какой-то конкурс в отсутствие действующего короля или принца?! – прорычал Нидхёгг. – Это действо не указано в Календаре Праздников и не описано в Нормах Драконьего Лева!

– Но проведение такого мероприятия и не запрещено законом, а, следовательно, разрешено! Оно может квалифицироваться как народное гуляние, то есть будет иметь ещё и массовый воспитательный и оздоровительный эффект. Таким образом, конкурс женихов не противоречит институту брака, а лишь укрепляет его. К тому же в «Зубастой Конституции», в разделе «Поправка для принцесс», сказано, что венценосным особам женского пола не возбраняются спортивные и интеллектуальные развлечения, а значит, всё законно, – сказал Веня, ослепительно улыбаясь, и услышал аплодисменты у себя за спиной: это Замзагул выразила свой восторг.

– Ладно! Говори, что делать! – злобно проворчал Разрыватель Трупов, видимо, не найдя контраргументов.

– Конкурс будет состоять из четырёх испытаний, – сказал Веня. – Первым пройдёт жениховское дефиле, в ходе которого претенденты поразят Её Высочество и зрителей красотой своей походки и телесным совершенством. Далее состоится поединок красноречия, где претенденты могут показать владение словом и блеск интеллекта. Затем будет демонстрация силы и ловкости, и, наконец, самое главное испытание: перфоманс чувств. Он нужен, чтобы убедить принцессу в силе вашей любви.

– Бредятина! – возмутился Нидхёгг. – Какое ещё дефиле?! Какой перфоманс?! Она что, издевается?!

– И самое главное условие! – перебил его Веня. – Первое и второе конкурсное испытание проводится в человеческом облике!

– Это ещё зачем?! – прорычал Разрыватель Трупов.

– В целях внедрения модных принципов гуманизма в обществе драконов! – не моргнув глазом ответил Недозрелов.

Консультация продолжалась до самого вечера, потому что претендентов оказалось более чем достаточно. Когда связь прервалась после ухода последнего кандидата в женихи, Веня почувствовал, что охрип и заработал мозоль на языке от повторения одних и тех же фраз, но главная цель была достигнута: консультацию он провёл. Недозрелов оглянулся и увидел, что принцесса заснула в кресле. Гордая и неприступная, она была сейчас такой беззащитной, хрупкой и нежной, даже какой-то домашней и почему-то близкой. Веня не мог отделаться от этого ощущения.

Он осторожно подобрался ближе и, склонившись над Замзагул, потянулся