Бледность Дарина достигла зеленцы. Не нужно было быть менталистом, чтобы почувствовать его страх, волнение и настороженность. Я сжала зубы, борясь с желанием влезть ему в голову. Сколько он так будет молча решать, что рассказывать, а что — не стоит?

— Пошли отсюда, — внезапно скомандовал он, крепко хватая меня за локоть и решительным шагом направляясь к выходу. Листок выскользнул из пальцев, и я, прилипая и поскальзываясь на грязном полу, поспешила за Дарином.

Ну что ж... Кажется, мы не успели — входной проем просто исчез. Я там чувствовала следы светлой магии, но и только. Вполне реальная каменная кладка. Дарин резко затормозил, врезаясь рукой в свежепоявившуюся стену, а я — в него. Мужчина выругался.

— Это была ловушка, — зачем-то решил он озвучить очевидное.

— Да ладно! — съязвила я. — Ни за что бы не догадалась!

— Нора, не язви, — он обернулся ко мне. Лицо по-прежнему бледное, но уже не отливает цветом молодой листвы. — Нам надо убраться отсюда как можно быстрее.

— И что ты предлагаешь? — я обернулась и еще раз осмотрела комнату.

Окно в ней, конечно, было. Но глухое, узкое, расположенное на уровне моей груди и... Тарин Понд снимал комнату под самой крышей тринадцатиэтажного дома недалеко от университета. И сюда мы поднимались на барахлящем магическом подъемнике.

Эти высокие башни со шпилями только выглядели красиво, но еще триста лет назад были частью оборонительных сооружений столицы. Когда стало понятно, что наше королевство больше ни с кем воевать не собирается, город начал строиться и за пределами изначальных границ. Башни отреставрировали и разделили на небольшие дешевые квартирки. Большая часть из них сейчас сдавалась приезжим, так как жить там долгое время было невозможно — старые каменные стены, узкие окна, постоянные сквозняки. Но кто-то все еще обитал в своих "родовых гнездах", передавая по наследству эту пожеванную жизнью гордость.

Тем временем Дарин решительно направился к окну, подхватил стул и с силой ударил по стеклу. Оглушительный звон врезался мне в уши, в комнату ворвался порыв свежего ветра. Очень свежего для женщины в платье с коротким рукавом. С третьего удара от стекла осталось несколько плотоядно торчащих осколков внизу рамы.

— Давай скорее, — Дарин легко вскочил на подоконник, выбивая ботинком остатки остекления и протягивая мне руку.

— Ты себе как это представляешь? — затравленно попятились я, косясь то на мужчину, то на свое довольно узкое платье-футляр. Конечно, моя физическая подготовка позволяла подтянуться, а моральная — продемонстрировать при этом чулки и нижнее белье. Но что дальше?!

Продолжить размышления на эту тему обстоятельства не позволили — проем начал затягиваться прямо на глазах! Я крепко схватила протянутую руку, подтянулась, не обращая внимания на стеклянное крошево, впивающееся в ладонь, и через несколько мгновений стояла на каменном парапете, опоясывающем здание по всему периметру, в обнимку с Дарином.

За нашими спинами была глухая стена. Сердце колотилось где-то в горле, ветер трепал волосы и платье, а я боялась даже вздохнуть. При взгляде вниз, начинала кружиться голова, а не смотреть туда, означало довериться уступу сантиметров в тридцать шириной.

— Нора, держись крепче, сейчас будем прыгать! — прокричал мне в ухо Дарин, пытаясь перекрыть гул ветра.

— Нет! Только не это! Я боюсь! У меня эта... клаустрофобия! — крича в ответ, я старалась унять дрожь, вцепиться в мужчину ещё крепче и при этом не свалиться вниз. Ладони вспотели, в глазах уже начинало темнеть.

— Причем тут клаустрофобия? — не понял он. — Это же страх замкнутых пространств, а где ты его здесь видишь?..

— В гробу, Дарин! В гробу очень замкнутое пространство!

Отлепить хоть палец от него я бы сейчас не смогла — их свело судорогой до побелевших костяшек. Мелькнула мысль, что если каким-то чудом мы выберемся с этого парапета живыми, ему таки придется расстаться с джемпером, потому что разжать руки я не смогу. Он ласково усмехнулся, прижал меня ещё крепче и шагнул за край...

Я успела попрощаться со своей жизнью, когда за спиной мужчины взметнулись... Крылья! Темные туманные, мать их, крылья!

У меня перехватило дыхание! Если бы не это, Дарин бы точно оглох. Но мысленно я визжала очень громко, искренне стараясь делать это исключительно для себя лично (не хватало еще чтобы он меня уронил от неожиданности). Это было безумно страшно — парить над городом на головокружительной высоте. А ещё потрясающе красиво и приятно... Когда на краю гибели тебя крепко прижимает к себе симпатичный мужчина, это очень... необычные ощущения. Да, полеты никогда не были моей сильной стороной, а ещё вот это необходимое чувство абсолютного доверия. Неожиданно для себя, я обнаружила, что мне это нравится. Странно, конечно, но действительно очень приятно.

Мы мягко приземлились около моей машины, но Дарин не спешил меня выпускать. Да я особенно и не вырывалась — дыхание ещё сбивалось, а ноги подкашивались. Сил хватило только запрокинув голову смотреть ему в глаза. В очень влюбленные, подернутые дымкой желания, глаза.

— Нора, это не... — хрипло начал он.

— Не то, что я подумала? — мой голос был еле слышен.

— Я все объясню...

— Только давай подальше отсюда, — сглотнула я.

Он кивнул, аккуратно расцепляя руки и нежно разжимая мои пальцы. Когда он почти поднес их к своим губам, я вспомнила про перчатки. Они уже стали вполне видимыми, напоминая лекарские.

— Не стоит, — улыбнувшись, я покачала головой, и попыталась их стащить.

Ладони были мокрыми и холодными, а руки тряслись так, что я только усилием воли смогла ухватить перчатку за край. Сдернуть их удалось только с третьего раза. А может, и с пятого. Когда у меня это все-таки получилось, я в изнеможении рухнула на пассажирское сидение. Дарин, убедившись, что я в состоянии пристегнуться сама, захлопнул дверь и обошел машину.

Видимо, несмотря на наличие крыльев, полетать ему удавалось нечасто, или просто ощущения каждый раз были новыми и бодрящими. Но независимо от причины, в замок зажигания ключами Дарин попал не сразу. Впрочем, слишком интимное соседство с моим перепуганным, но от этого не менее женственным телом, тоже могло вызвало такую бурю в душе человека. Сама я точно была не готова к выяснению этого вопроса, просто глубоко дыша и пытаясь поверить, что в очередной раз