Шрифт:
Закладка:
– Отлично! Теперь расскажи про эти группы, только коротко: историю, музыкальные направления, солистов. Чтобы Оксана могла разговор поддержать.
– Да знаю я, – ещё больше обиделась Оксана. – Вы меня за невежду не держите!
– Оксаночка, милая, – Андрей взял девушку за руку, – Коля в этом давно варится, давай вместе послушаем, мне тоже интересно.
Неодинокий просиял, расправил плечи и прочитал лекцию. Сыпал терминами: спид-метал, трэш-метал, прог-рок, джаз-рок, бэк-вокал, рассказывал о спившемся вокалисте Дэвиде Байроне, о бас-гитаристе Треворе Болдере и новом вокалисте Джоне Лоутоне… Оттаявшая Оксана внимательно слушала и отдельные моменты даже конспектировала. Севший на любимого «конька» Коля мог говорить ещё долго, но Андрей безжалостно прервал друга, заявив:
– Достаточно, теперь давайте обсудим главное.
– Что главное? – удивился Николай.
– Мы в эфир зачем выходим? – вопросом на вопрос ответил Андрей.
– Ну… Чтобы Чернова на связь вытащить.
– И дальше? Машины радиопеленгатора, как ты сказал, у нас нет.
– Но ты говорил, что он сам Оксане свой адрес скажет!
– Скажет, только сначала Оксана должна «белый танец» исполнить.
– Чего исполнить? – вытаращил глаза Неодинокий.
– Белый танец. Дамы приглашают кавалеров. Короче, к Чернову на встречу напроситься.
Музыкальный выбор оказался правильным. Уже на второй композиции в эфире появился Чернов, засыпал Оксану вопросами: какого года запись, чьё производство, что на обложке нарисовано, где пластинку взяла. Колина лекция пригодилась, Оксана бодро отвечала, добавляла подробности. На вопрос «откуда пластинка» сымпровизировала, сказала, что папа дипломат, работает в Англии. Андрей беззвучно аплодировал. Неодинокий поднял вверх оба больших пальца. В голосе Чернова уважение перемешалось с откровенной завистью. Обсудили ещё несколько альбомов, договорились, что в следующий раз девушка поставит недавно купленный всего за два с полтиной в грампластинках Uriah Heep фирмы «Мелодия».
В воскресенье на волне радиолюбителей вновь звучал не одобряемый отечественной музыкальной цензурой хэви-метал с контрабандной Judas Priest. Звучание было неровным. Звук «плавал», периодически пропадал, иногда появлялись посторонние хрипы. Это Андрей попросил дежурившего начальника узла связи изобразить неисправность оборудования. Антон удивился, но поскольку к странным просьбам доктора уже привык, сказал: «Сделаем», – и действительно, покрутив ручки настройки, сделал.
Сценарий предстоящего решающего разговора не был заранее отрепетирован. Мужская часть команды сделала попытку Оксану проинструктировать.
– Ты ему скажи, что одиноко тебе, хочется с кем-нибудь вместе музыку слушать, – говорил Николай.
– Ещё скажи, что давно родственную душу ищешь, – добавлял Андрей.
– Слушайте, вы! – возмутилась девушка. – Не учите меня к мужикам на свидание напрашиваться.
На этом подготовку закончили. Договорились только события не торопить, чтобы не спугнуть, сориентироваться по ходу разговора.
– Но и тянуть нельзя, – заметил Андрей. – Скоро его контора накроет.
Неровное звучание «Джудас Прист» прервал уже знакомый друзьям грубый голос:
– Что со звуком у тебя, Незабудка?
– Это ты, Биолог?
– А то кто же!
– А что со звуком?
– Плывёт, хрипит. Волну подстрой.
– Подстраивала уже, не помогает. И передатчик чего-то греется.
– Накроется скоро.
– А что делать?
– Спецу какому-нибудь покажи.
– Не могу, мой спец болеет. В запое.
Раздался смешок.
– Это бывает у спецов.
– Сама я ничего в рациях не понимаю.
– Само собой. Ты обещала новых «Хипов» поставить.
– Сейчас поставлю.
– Не надо. С таким звуком только всё впечатление испортишь.
– А что делать?
Некоторое время в эфире шумели помехи.
– Биолог… Биолог… Незабудка вызывает Биолога.
Казалось, девушка сейчас заплачет.
– Ну что тебе?
– А ты в рациях соображаешь?
– Ха, да на канале лучше меня никто не соображает!
– Биолог.
– Ну?
– Может, ты посмотришь? Я привезу, куда скажешь. И «Хипов» возьму.
Чернов надолго пропал. Друзья напряженно ждали.
– Рано, эх, рано начали! – огорчённо произнес Андрей.
В этот момент рация вновь ожила.
– Незабудка.
– Да, Биолог.
– Завтра в шесть садись на электричку до Пионерского. Выходи на Мурзинке. Там спросишь, как к садам пройти. Я тебя по дороге встречу. Что-нибудь приметное надень.
– Я в красной куртке буду.
– Гут, тащи свой аппарат. «Хипов» не забудь и «Пристов» возьми.
Последние слова перекрыл победный клич Неодинокого, не прорвавшийся в эфир благодаря успевшей отключить микрофон Оксане.
08 апреля 1979 года, 21:00. 2-е управление КГБ по городу С.
Лейтенант Воронов сидел как на иголках. Оперативное совещание по подготовке операции «Парк» подходило к концу, а его роль всё ещё не была определена. Неужели опять не допустят до серьёзного дела? А дело предстояло очень непростое, со многими неизвестными. Из Москвы прилетел сотрудник. «Для координации действий», сказал начальник Управления. Сотрудник сидел на совещании, но участия в обсуждении не принимал. За прошедшие со времени контакта с диссидентом Кривцовым в кинотеатре «Октябрь» дни «Гость» в поле зрения органов контрразведки не попадал. По-видимому, где-то залёг в ожидании следующей встречи. На которой Кривцов должен ему передать какие-то важные материалы. Точно известно только время предстоящей встречи: 18.00. Место: парк имени Маяковского. Поэтому операция и называется «Парк». Но площадь парка девяносто четыре гектара! Принято решение дополнительно привлечь к операции три оперативные группы. Чтобы перекрыть возможные входы-выходы в парк. Но всё равно, «дыр» оставалось слишком много.
Вся надежда на наблюдение, которое «поведёт» Кривцова. Старший лейтенант Фоминых, командир группы наблюдения, как раз закончил доклад, и подполковник Иваницкий, по-видимому, услышанным остался доволен.
– Лейтенант Воронов!
– Я, товарищ подполковник!
Лейтенант проворно поднялся с места, вытянулся по стойке смирно.
– Нашёл твой «Доктор» Чернова?
– Агент «Радист» докладывает, что, вероятно, нашёл.
– Что значит вероятно?
– «Радист» во время разговора с предполагаемым Черновым не присутствовал, товарищ подполковник. Но со слов начальника радиоузла сообщает, что на завтра назначена встреча в районе железнодорожной станции Мурзинка.
– Хорошо. Вот ты завтра за «Доктором» и проследишь. Если он действительно с Черновым встретится, задержишь обоих и доставишь в управление.
– Так там, скорее всего, четыре человека будут, товарищ подполковник. «Доктор», Чернов, Неодинокий и Шурова.
– Бери всех четверых. В помощь тебе никого выделить не могу, сам понимаешь. Вопросы есть?
– А… никак нет, товарищ подполковник.
– Садись. Смирнов, покажи на карте парка вероятные места контакта.
Озадаченный лейтенант Воронов сел на место.
09 апреля 1979 года, понедельник, полдень, буфет медицинского института.
В буфете было не протолкнуться. К стойке длиннющая очередь, места за столиками все заняты. А перерыв всего двадцать пять минут. Оксане повезло, когда она получила, наконец, свой чай и булочку, освободилось место рядом со Светкой Лебедевой.
– Свет, свободно? – пробираясь к столику, Оксана едва не разлила горячий чай.
– Садись, конечно.
– Ты чего грустная?
– Да за папу переживаю.
– А что случилось?
– Помнишь, я тебе про московскую комиссию рассказывала?
Оксана кивнула, рот был занят булочкой,
– Ну вот, комиссия улетела, а всем «прилетело». Офицеры ходят злые. Папе вообще выговор ни за что. У него за двадцать семь лет первый выговор!
– Да, обидно… Как эпидемия?
– Вроде закончилась. А Чернова, ты в прошлый раз про него спрашивала, так и не нашли, представляешь?
– Мы нашли!
– Кого, Чернова?
– Ну да.
– Ух ты, не врёшь?
– Нет, не вру. Вечером на встречу к нему поедем.
– Куда?
– В Мурзинку, он рядом со станцией в коллективном саду прячется.
– Здорово! Как вам удалось?
– Андрей придумал. Я потом тебе расскажу, надо на лекцию бежать. Ты идёшь?
– Нет, у меня смена в медсанчасти через час.
– Света, только ты никому.
– Что я, дура?
Глава 16. Раз пошли на дело…
