— Спасибо, спасибо тебе. Хочешь, я попрошу заварить чай и принести немного сладостей, Аван вот-вот должна приехать.

— Поэтому мне нужно тебе кое-что передать, пока она не видит.

Геката отпустила меня и, отстранившись, достала из внутреннего кармана легкой куртки небольшой пузырек с красной жидкостью. Взглянув на него, я второй раз за утро был поражен.

— Это…

— Кровь Ньярла, и ты сможешь его вернуть, если найдешь правильный сосуд.

Чуть дрожащими руками я принял столь драгоценный дар и растерянно посмотрел на ведьму.

— Но он… он разве не должен был переродиться?

— Должен, но Луна вновь не в силах отпустить его дух и память. Он слишком дорог всем нам.

У входа послышались шаги, и я быстро спрятал пузырек в карман халата, поднимаясь на ноги. Аван, заглянув в гостиную, едва не запнулась, увидев Гекату, и тут же бросилась к ней.

— Бабушка!

— Моя милая девочка, я так скучала по вам, что решила приехать. Заодно привезла лекарства и предсказание, одно из них специально для тебя, моя дорогая.

Ведьма жестом дала понять, что им нужно поговорить наедине, и я, поспешно кивнув, оставил их в гостиной, направившись в собственные лаборатории.

Наследники

— Мой король, потерпите еще немного.

Очередная помощница врача пронеслась мимо меня с тазом воды. Сама была взмокшей и уставшей, волосы прилипли к лбу, а под глазами заметно пролегли темные круги. Роды длились уже часов двенадцать, и никто не мог сказать точно, закончатся ли они хоть чем-то. С каждой минутой шансы выжить у детей и самой королевы таяли, а повитухи, лучшие во всем королевстве, рисковали уйти вслед за ними. Король, болтаясь в гостиной у спальни роженицы, едва ли не на стены лез и выглядел ничуть не лучше замотанных горничных, даже, наверное, хуже, так как от нервного напряжения сделался совершенно озлобленным.

— Мартирас! Ты что, уснул?!

— Никак нет, мой король.

Вытянувшись по струнке, я посмотрел на Адама, чуть дыша. Как его личный страж я зорко следил за теми, кто входит в спальню королевы и, словно груша для битья, сносил все его истеричные выпады и крик каждый раз, когда король терял терпение.

— Кто сейчас прошел?!

— Горничная с водой, мой король. Полагаю, королеве нужны новые примочки на лоб, да и вытереть…

— Я и без тебя знаю, что нужно королеве! Умолкни!

Послушно закрыв рот, я тихо вздохнул и вновь остановил взгляд на узоре обоев, что уже битый час изучал от скуки. Обижаться и переживать из-за крика Адама я перестал уже давно и просто послушно поддакивал на все тирады, выпаленные в сердцах. Переживает король, ох как переживает, как бы не поседел за эту ночь.

Адам, мельтеша передо мной, закатал рукава белой рубашки и вновь сел на софу, подперев голову руками. Так он просидел секунд двадцать, до нового тяжкого стона королевы в соседней комнате, и, подскочив, снова начал ходить из угла в угол, сунув руки в карманы брюк, но и это быстро изменилось. Схватив с чайного столика графин воды, он налил себе целый стакан и залпом опрокинул его, прислушавшись к собственным ощущениям и замерев, уставившись в окно.

— Ничего, если в первый раз не повезет, то получится во второй, в третий, лишь бы Ева осталась жива.

— Мой король, смею надеяться, что все закончится благоприятно и для королевы, и для детей.

— Мне бы твою уверенность.

Я счел нужным промолчать, лишний раз не вступая с королем в спор. Адам же, долив еще один стакан воды, опрокинул его, но не внутрь, а на голову и, растерев лицо ладонями, зачесал пятерней светлые волосы назад. Проследив за умыванием, я решил, что комментировать это мне тоже не стоит.

— Один из них обязан быть мальчиком. Наследником.

— К-конечно, мой король.

— Мне столькому нужно его научить.

— Непременно, мой король.

Адам внимательно посмотрел на меня, и я вновь закрыл рот, уставившись в стену. Говорят, все стражи со временем выучивают одно и то же выражение лица, делающее их схожими с мебелью.

В соседней комнате послышался детский плач. Король, словно выученный охотничий пес, вмиг сорвался с места и подлетел к дверям спальни, распахнув их. Многочисленные помощницы тут же протестующе залепетали, но, кажется, они сами едва не плакали от облегчения.

— Девочка, родилась девочка, мой король.

Я сглотнул подкатившийся ком в горле, надеюсь, Адам не слишком разочарован, в конце концов, был еще один ребенок. Лишь бы он выжил.

Время, бежавшее полдня словно сумасшедшее, неожиданно растянулось. Мне нельзя было заглядывать в комнату, несмотря на то, что двери остались открытыми, поэтому я напряг слух, желая уловить все, что происходит за стеной. Суетливый топот, плач, уставшие голоса повитух, плеск воды, слабый стон королевы. Невольно я прижал ухо к щелке у косяка и жадно впитывал каждый даже самый незаметный шорох.

В спальне послышался новый детский голосок и обрадованный голос помощниц.

— Мальчик! Мальчик, мой король!

С моих плеч словно свалилась гора, и я облегченно оперся на стену, едва не сползая по ней. Ну все, наследник у Адама есть, роды закончились, и теперь главной моей обязанностью будет взять выходной, чтобы напиться за здравие детей королевства.

— Моя милая Ева.

Адам ворковал над супругой, блаженно шепча ей благодарности. Лучше бы дал ей отдохнуть, чтобы королева смогла прийти в себя после такого испытания, но кто я такой, чтобы давать советы королю.

Двери гостиной приоткрылись, ко мне заглянул придворный маг с учеником.

— Мартирас, роды закончились?

— Да, я думаю вы уже можете заглянуть.

Седовласый старец охотно кивнул и, оставив со мной ученика, быстро прошел в спальню, приветствуя всех и поздравляя новоиспеченных родителей.

— Позвольте мне определить уровень дара, мой король.

Послышался шелест. Я скрестил пальцы, взмолившись Солару. Боги, пускай он будет маг, пускай у него будет сильный дар, благодетель, не отвернись от нас, помоги своему королевству.

Пауза за стеной затянулась.

— Ну что, у кого-то из них есть дар?

Маг ответил не сразу, и его голос дрожал так, что я не сразу понял, о чем он говорит.

— Д-да, есть, определенно, только…

— Это же прекрасно! Ева, наш новый король будет силен и благословен Соларом, как и мои предки.

— Не им, ваше величество, не Соларом.

В комнате снова повисла тишина, настолько плотная, что придавила меня пятками к полу и сжала сердце в тисках. Как это не им?

— О чем вы?

— У детей, обоих, темный дар, мой король. П-простите…

Маг так извинялся, будто