На сей раз Хизер и Тодд вернулись в свой номер, заперев за собой дверь, как только оказались внутри. Оба тяжело дышали. Как они должны были реагировать на то, с чем столкнулись? Похоже, подобные сценки разыгрывались за дверями каждой занятой комнаты. Происходило нечто выходящее за границы их понимания. Они переглянулись друг с другом.

Сердце Тодда бешено колотилось. Он слышал учащенную пульсацию крови в ушах. Когда он посмотрел на Хизер, то увидел в её глазах тот же панический страх, который и сам испытывал. Им не следовало останавливаться здесь, подумал он. Это было большой ошибкой. То, что, как он надеялся, будет необычным и романтичным, оказалось кошмаром. Он вспомнил, что несколько лет назад видел рекламу автомобиля, в которой пара обсуждала, поехать ли им по главной автомагистрали или по небольшой грунтовой дороге. С одной стороны страшное, но интересное путешествие, в котором они столкнулись со скунсом, медведем и несколькими деревенщинами, а с другой стороны, на контрасте, скучный магазин одежды цвета хаки. Это была часть пропаганды "неизведанных дорог", и в то время Тодд купился на это. Но прямо сейчас магазин одежды цвета хаки или Дэйс Инн казались ему раем.

Он хотел убраться к черту с этой неизведанной дороги и забыть все как страшный сон.

Они оба одновременно высказали свои мысли:

— Давай уедем.

— Давай выбираться отсюда.

Не нуждаясь в дальнейших разговорах, они закрыли свои чемоданы, схватили вещи и отнесли все в машину. Тодд снова набил карман пятьюдесятью двумя пенни, которые ему дали в качестве сдачи.

— Ты достаточно бодр, чтобы вести машину? — спросила она его, когда он закрыл дверь номера мотеля.

— Я могу вести машину всю ночь, — заверил он её.

— Хорошо.

Они сели в машину. Он дал задний ход, развернулся и остановился перед офисом. Выскочив из машины, вбежал внутрь, бросил ключ на стойку и крикнул менеджеру:

— Мы выселяемся!

Тодд не стал дожидаться ответа, а побежал обратно к машине, переключил передачу на Драйв и выехал на шоссе.

Через несколько секунд машину начало трясти. Не проехав и четверти мили, машина замедлилась… а затем остановилась.

— Черт возьми! — крикнула Хизер, хлопнув ладонью по приборной панели.

Тодд услышал нотки паники в её голосе. Он вспомнил, что странная женщина из соседней комнаты сказала о менеджере.

Он выходит ночью и крадет детали из машин.

И действительно, когда Тодд вышел из машины и открыл капот, стало ясно, что чего-то не хватает. Он не знал, чего — честно говоря, он не разбирался в автомобилях, — но внутри путаницы шлангов и пересекающихся деталей находилась круглая зона, казавшаяся не к месту пустой, и к тому же заметно чище, чем окружающие агрегаты. Что бы там не находилось, кто-то это вытащил.

Он не позволит вам уехать.

Страх пропитал Тодда до мозга костей. Все это не имело никакого смысла. Казалось, логический мир, в котором он провел всю свою жизнь, был вырван и заменен какой-то иррациональной кошмарной вселенной. Он чувствовал себя потерянным, сбитым с толку, без понятия, что делать дальше.

Но ему нужно было сохранять хладнокровие. Ради Хизер. Ведь это их медовый месяц.

Она вышла и присоединилась к нему, заглядывая под капот. А вдруг она что-то знает об автомобилях и сможет найти решение, подумал он. Но она повернулась к нему и сама его спросила:

— Как ты думаешь, что тут было?

— Я не знаю, — признался он.

— И что нам теперь делать?

— Я думаю, мы должны вернуться, — сказал он.

Она решительно покачала головой.

— Нет. Мы не вернемся.

— У нас то особо и выбора нет.

— Мы можем поспать в машине!

— А если кто-нибудь будет проезжать мимо и врежется в нас? Мы же даже полностью не съехали с дороги.

— Ты прав, — признала она.

— Давай, пошли.

Он закрыл капот, а она забрала сумочку с пассажирского сиденья и закрыла двери.

Возвращаясь назад по обочине дороги, Тодд обратил внимание, что никогда ещё не видел такой черной ночи. Не было не только луны, но и звезд. Весь мир вокруг них был погружен во тьму, единственным исключением был мотель и его вывеска.

В офисе их ждал менеджер, держа в протянутой руке кольцо с ключом от их номера. За прошедшие пять минут он снял рубашку и теперь стоял за стойкой с обнаженным торсом. Хизер схватила Тодда за руку, сжав её так сильно, что стало больно, будто она боялась карлика. Он напряг пальцы, пытаясь ослабить её хватку.

— Наша машина сломалась, — сказал он, кивнув в сторону шоссе.

— В самом деле? — в голосе управляющего не было удивления. Он улыбнулся им. — Комната все ещё ваша. Можете утром вызвать механика.

Он не позволит вам уехать.

Тодд подавил дрожь и взял протянутый ключ.

Удрученные, они вдвоем пошли по потрескавшемуся асфальту. Из одного из номеров он услышал низкое рычание. Из другого — пронзительный смех.

Они подошли к шестому номеру. Он открыл ключом дверь. Свет все ещё горел. По-видимому, они забыли выключить телевизор — на экране висело застывшее изображение Гровера из "Улицы Сезам". Когда они вошли, мертвые пластиковые глаза синего персонажа безжизненно уставились на них.

Они на мгновение замерли, молча глядя друг на друга.

А затем Тодд закрыл за ними дверь.

Перевод: Игорь Шестак

Поезд

Bentley Little, "The Train", 2017

Сидя за рулем, Скотт посмотрел на своего сына. Это были дни, которые он с нетерпением ждал, и он понял, как ему повезло, что у него была работа, которая давала ему так много свободного времени, и как ему повезло, что он был женат на Вайолет, которая выполняла большую часть родительской работы. Одевала Винсента, готовила им еду, читала ему книги, изо дня в день выполняла все скучные основополагающие обязанности, позволяя Скотту быть жизнерадостным родителем.

Сегодня они собирались на экскурсию в региональный парк Макдугал, место, о котором Скотт слышал, но никогда не посещал. Это был День Папы в детском саду. Они с Винсентом должны были встретиться с учительницей, мисс Майк, а также с другими детьми и их папами на парковке парка в одиннадцать. Устроить пикник, поучаствовать в групповых играх, погулять на природе, а потом просто поиграть, пока не наступит время уезжать.

Он подъехал к будке для оплаты у входа в парк. Окружающие холмы были местом расположения для дорогих коттеджных поселков, но сам парк, раскинувшийся на 124 акрах находящейся под защитой земли, оставался