думает о том, что ребёнок-то уже есть, — желчно ввернул Кирилл.

— Отсутствующее состояние тоже базируется на чём-то имеющемся, — задумчиво сказала Ирина и тут же спохватилась, увидев дёрнувшееся лицо Доцента. — Так всё же как вы в ходе этой дискуссии вышли на лингвистику?..

— А я пытался Кириллу объяснить, — терпеливо раскладывал Павел, — что европейское мышление отличается от нашего и что у них описывать отсутствующее состояние — нормально. На примере фразы про опыт, которого нет. — Он досадливо взглянул на Кирилла, словно сожалея, что тот так и остался глух к пробивающемуся свету рационализма. Кирилл же, в свою очередь, с сожалением взглянул на Иру, которая, вдруг посерьёзнев, принялась в уме раскладывать англоязычные конструкции, привязывая их к философии мышления и схемам разрезания картины мира. Отсутствующая пресуппозиция в отрицании. Оба десигната — и само отрицание, и объект отрицания — являются новой информацией, в то время как у нас новой информацией является только отрицание. Это интересно, ведь в этом одна из граней непостижимого обывателю различия в культурах и мышлении… Для одних достаточно подставить в заготовленную клеточку мысли нечто существующее или не существующее — так сказать, ноль; нам же обязательно нужно потрогать руками то, что мы встраиваем в клеточку утвердительной конструкции, иначе мы переворачиваем с ног на голову всю мысль и говорим о нуле как о несуществующем, а не как об одной из форм действительности.

Кирилл и Павел продолжали спорить, с тревогой поглядывая на Иру, но в это время, к счастью, открылись двери в столовую, и все трое вздохнули с облегчением.

Доцент вёл себя сегодня за столом непривычно тихо. На вопрос Иры он отмазался какой-то фразой про Клопа Говоруна, а Кирилл серьёзно сообщил:

— Наш Паша готовится выпускать шасси, ибо его стремительный и решительный полёт может быть пресечён в скором времени вне запасного аэродрома.

— Грешно смеяться, — пробормотал Доцент со слабой улыбкой.

— А что случилось? — спросила Ира.

— А то, что на прошлой неделе Пашу попросили взять техзадание и пересчитать соответствие весов и объёмов заданным требованиям. Паша пересчитал, и у него одна из функциональных подсистем непременно оказывается выкинутой. Без неё двигатель не работает на заданных режимах, а с ней не вмещается в агрегат. Притом половина компоновки была спущена в авторитарном порядке с уровня гендиректора, и мы даже не имели полномочий её согласовывать. Поскольку разработка на последней стадии и почти сдана, ты прекрасно понимаешь, что принесённые Пашей результаты расчётов всё руководство нашей богадельни единодушно проигнорировало. Тогда он отнёс их заму главного конструктора, и тот посоветовал разослать всем по почте служебной запиской. Паша разослал, и тогда всё руководство нашей богадельни обрело к нему живой и повышенный интерес. Поскольку непосредственного заказчика, работающего на наше великое правительство, не интересует применимость построенного изделия, а интересует финансирование за реализованный контракт, легко представить, что с Пашей может произойти в ближайшие две недели. Мы обсуждали с ним два варианта: либо тихое увольнение без пособия, либо громкое уголовное дело за халатность при контролировании процессов разработки.

— Тебе, конечно, смешно, — укоризненно проныл Доцент.

— Конечно, смешно, — продолжал Кирилл, обращаясь к Ире. — Поскольку у меня как у руководителя направления не будет шансов даже остаться свидетелем.

— Я возьму всю вину на себя, — отважно пообещал Доцент.

— Нет, Паша. Мне надоело прогибаться под этих мелочных гнилых управленцев, так что идти нам на амбразуру вместе. Пусть даже это не спасёт тонущее судно рационализма и справедливости, поражённое гнилью бесправия и предательства.

— Что-то вы совсем раскисли, — заметила Ира. — Никто не будет вас увольнять. У них там знаете сколько проблем кроме вас? Я устала письма в Ростех переписывать.

— Именно поэтому мы будем крайними, — с оптимизмом пообещал Кирилл. — В данный момент мы — наиболее подходящие элементы для демонстрации власти и силы. «Вы имеете право высказать свою точку зрения. Всё ваше молчание будет использовано против вас».

— Там про вас даже не вспоминает никто, — с укором к самомнению Кирилла сказала Ира. — Пойдёмте кофе выпьем.

— Некогда, работать надо, — объявил Доцент и убежал в кабинет, увлекая за собой ещё плюющегося сарказмами Кирилла.

Когда рабочий день закончился и возникла возможность уйти домой сразу же после этого, да ещё заглянул в кабинет одетый в куртку Кирилл, Ира не стала искушать судьбу. Они вышли вместе — Кирилл спрашивал о полоумном профессоре и как Ира находит его общество. Ира призналась, что оно вносит в её приевшуюся московскую жизнь значительную долю экстравагантности.

— Я так и думал, — сказал Кирилл. — Кстати, он вчера звонил мне, говорил, что собирается вернуться домой. Его матмодель перестала работать, ему придётся её дорабатывать.

— Для чего ему это надо? — спросила Ира.

— Как для чего? Это же идея. Торжество победы интеллекта, выраженное в финансовых единицах.

— По-моему, это проще называется — обогащение.

— Фи, — сказал Кирилл. — Вовсе не в этом дело. Для профессора это — идея победы разума над коррумпированной системой. Он всю жизнь преподавал матан в вузах, а сейчас государство ему даже пенсию нормальную выписать не может, и он вынужден брать в долг, чтобы собрать на операцию жене. В системе, где главенствующее значение имеет сила и власть, разве единственный способ борьбы у просвещённой интеллигенции — не интеллект?

— Ну… как сказать, — пробормотала Ира. — Всё-таки где большая разница, направляется на обман интеллект или власть?..

— Разница глобальна! Власть вся насквозь гнила и коррумпирована, её главная цель — нажива и притеснение общества. Посмотри хотя бы на этих, из нашего руководства. Они блохи, никто. А как упиваются своим маленьким превосходством! Унижать и подчинять, вот основа существования нищих духом и безнравственных.

— А обманом зарабатывать деньги — нравственно?

— А как ещё оказать сопротивление насилию?

— Неужто обманывая других людей?

— Да брось ты!.. Таких же пройдох и прохиндеев, как наше правительство.

— Что тебе такого сделало наше правительство?

— А что оно всем сделало? Оно всех нас обворовывает и постоянно врёт.

— Где в истории бывало правительство, которое такого не делало?

— Это ведь не значит, что оно должно так делать!

— Без этого, увы, ни одна власть не существует.

— Вот поэтому власть — всегда зло.

— Для этого антипод — анархия, но анархия ещё хуже.

— Где доказательства? Я технарь, мне нужны конкретные примеры с указанием авторства.

— Ох, — выдохнула Ира и сжала губы. — Ну, тогда ты должен быть доволен, что тебя уволят и ты не будешь зависеть от прохиндеев на уровне презренных финансовых эквивалентов.

— В том-то всё и дело, — вздохнул Кирилл. — Нас загнали в угол. Трансформация концепций в головах осуществляется посредством уступок во имя финансовых эквивалентов. А тебе разве