— Ща по зубам дам, за "злой артефакт"! Это Реликвия моего бога, так что будь добр…

Я вздохнул, увидев две офигевшие пары глаз, смотрящих на меня.

— Лады, собирайте манатки, братва. Нам ещё кое-куда надо добраться. А по дороге расскажу, чьи задания мы теперь выполняем…

***

Иблис пересчитал все деньги, которые я высыпал перед ним.

— Очень неплохо, Вит. За такую сумму я устрою тебе парочку магазинчиков, с прибылью не меньше четырёх серебряных в неделю. Продавцы-студенты, они хорошо работают, даром что быстро меняются. Охрану тоже обеспечим — пусть только попробуют тронуть собственность клана Клеон!

— Клеон? — заинтересованно спросил я.

Иблис улыбнулся и помахал мне пальцем.

— Это я тебе попозже расскажу, хорошо? Попасть в клан сложнее, чем ты думаешь. Так что пока…

Он сгрёб деньги в кассу и выписал мне какую-то бумагу.

— Вот твоё удостоверение об инвестиции. Ты можешь, кстати, прийти сюда в моё рабочее время — и я выдам тебе доход в руки, проверив перед этим личность. Например…

Иблис подмигнул мне.

— Почему тебе пришлось меня спасать на дороге в Элвуд?

— Легко. Какие-то придурки наложили на тебя заклятие Голода и Жажды, и ты…

— Но-но, потише — тут подчинённые. Зато теперь я точно знаю, что это ты…

Дело закрыто. Иблис позвал помощника, и мы все вчетвером уселись за близлежащий столик.

— Так что, отправляетесь в путешествие? — спросил эльф, попивая сидр из своей кружки.

— Ага. Деньги нам пока не нужны — только обуза, не дай бог украдут! Так что вот, мы решили вложить их с процентами…

— Это хороший выбор. Тем более, что в последнее время горожане заинтересовались экономической составляющей их родного города…

— Серьёзно?

— Угу. Делают вклады, покупают товары, следят за курсами валют. Вон, недавно мы наладили сообщение со всеми столицами великих цивилизаций. Самые популярные там и редкие тут товары уже появляются на полках нашего города — разве это не прогресс?

— А то! Самый настоящий. Давайте за него и выпьем — за прогресс! Осторожно, Дуб — у тебя от сидра листья выпадают!

***

Немало проворочавшись на худом матрасе, я наконец встал. Чёрт, что-то совсем не спится. Наверное, из-за постоялого двора — всё-таки, несколькими этажами ниже спало полсотни представителей местного ГИБДД. Нас с ребятами эта гостиница привлекла тем же, чем и защитников дорог — дешёвой ценой и сердитым качеством.

Я вышел на воздух. Господи, как же хорошо! После этого затхлого городского тумана (который в редких случаях, как например нападение некроманта, превращался в ядовитый газ) лесной воздух это просто сказка! Ведь я, по сути, вырос в лесу…

— Вит…

ТВОЮ…

Я всмотрелся, и увидел справа какой-то силуэт. Подойдя поближе, я удивлённо произнёс:

— Криста…

Действительно, передо мной стояла Криста. Светло-каштановые волосы девушки были сплетены в косу, и она всё время теребила её пальцами.

— Послушай, Вит. Я наложила на Барбару сонное заклинание, так что, учитывая её иммунитет, у нас есть несколько минут. Послушай меня внимательно. Откажись от Плаща, прошу тебя! Это не просто мои страхи, не какие-то легенды, а истинная правда. Мой отец — хранитель Плаща, уже третий в поколении. Так-то, он обычный крестьянин, но из-за своего звания обязан проводить любого желающего в пещеру, где хранится Плащ. Однажды, я попросила папу взять меня с собой. Он не отказал, так как уже брал Барбару. Единственное, что мы услышали, когда путешественник зашёл в пещеру — это его крик. А потом, ужасные звуки — и чавкающие, и хрюкающие, и свистящие… Это был настоящий ужас. Естественно, что никто никогда не возвращался из этой пещеры. А желающих было много — даже один из Шанлинской Сотни, у которого был Пятый Уровень Школы Меча. Ты понимаешь, Вит? Если ты вдруг отправишься туда, то…

Криста зарыдала.

— Прошу тебя, не…

— Перестань, Криста.

Она удивлённо подняла глаза на меня.

— Я не сомневаюсь, что всё, что ты говоришь — правда. Но это не отменяет цели моего путешествия. Я сказал себе, что получу это Плащ, значит я его получу. И пусть на другом конце пещеры будет находиться хоть целый Ад — я всё равно пойду туда.

— Но почему…

— Потому что мне плевать на риск. Понимаю, что звучит дико, но когда-то… у меня был сложный период в жизни… я слишком сильно подсел на рутину. Всё моё существование заключалось в монотонной работе, минутных радостях и невесёлых рассуждениях о жизни. И вот теперь, когда у меня есть такие хорошие друзья, когда я обладаю такой великой силой, когда я знаю такую прекрасную девушку… Я просто не хочу отступать. Понимаю, что отказаться от Плаща — это всего лишь шаг назад. Но для меня… это будет ЦЕЛЫЙ ШАГ НАЗАД. Я продолжу бежать — я могу оступиться, даже упасть, но тогда я просто встану и продолжу путь. Стоит мне остановиться — и я снова вспоминаю старого себя, и тогда меня охватывает такое чувство…

Я улыбнулся Кристе.

— Спасибо, что волнуешься обо мне, Криста. Но я этого заслуживаю, наверное, меньше всех людей на свете. Так что…

Я взял капюшон её плаща и накинул его, аккуратно обойдя волосы.

— …беги к сестре, пока она не прознала про нашу встречу. Завтра ты уже увидишься с родителями. И постарайся не особо волноваться обо мне, ладно?

— Да как же мне не волноваться, чурбан, — надулась Криста.

— Эй, но я ведь как-то выжил в битве с некромантом, верно? Тем более…

Я отбежал к двери в свою комнату, и произнёс так, чтобы Криста еле-уле услышала:

— На моей стороне есть один бог…

— Что-что? — переспросила она.

— Спокойной ночи!

Я забежал в комнату и закрыл дверь. Затем, предварительно расчистив достаточно места между Дубом и Танаисом, я погрузился в глубокий сон…

***

Дед аккуратно положил часы в карман.

— Он заснул, Босс — произнёс он.

— Отлично, — ответил деду странный, глубокий голос. Он происходил из загадочного устройства, лежавшего на комоде и совсем не вписывавшегося в общий интерьер средневековой комнаты — из смартфона.

— Как вы считаете, Босс, у него есть какие-то подозрения?

— Не думаю. Я больше волнуюсь о том, что Мор что-нибудь прознает, но он не дурак. У него, как у бога, сейчас своих дел невпроворот, а тут ещё и мальчишкой заниматься. У нас есть по крайней мере ещё два года…

— Да, два года… — повторил дед.

Он взял с полки фотографию, которую хранил все эти годы. На ней был изображён