– Ну началось!

– Это чтобы пробудить в Асако другое чувство. План в том, что, пока она будет стараться оторвать мужчину от Тиэко, сама им увлечется.

– А есть подходящий мужчина?

Все трое поразмыслили над этой идеей, но сделали вывод, что таким идеальным мужчиной может быть только сам Саваи, и от плана пришлось отказаться. Саваи не стал через полчаса прогонять Тиэко, как намеревался, обсуждение затянулось, и в итоге все трое рассудили, что проблема заключается в самой Асако. Поэтому они решили, что вопрос надо будет потом обдумать еще раз, а пока Саваи должен лично обратиться к отцу Касуми. И лучше сделать так: Касуми посоветуется с отцом, изложит свои страхи перед будущим, ничего не скажет о предложении Саваи, а тот явится неожиданно и прямо попросит: «Отдайте за меня дочь».

На этом троица рассталась. Как и следовало ожидать, Касуми в эту ночь не сомкнула глаз.

На следующий день до обеда Ититаро позвонил домой и распорядился:

– Саваи придет на ужин, так что готовьтесь.

Когда Касуми услышала от матери об этом звонке, у нее бешено забилось сердце, она чуть не выпустила из рук поднос и поспешно скрылась в своей комнате. Она не представляла, какие неожиданности может принести сегодняшний вечер.

16

В звонке и словах Ититаро не было ничего необычного. Он относился к подчиненным по-отечески и, когда служащие обращались к нему за советом по личному вопросу, приглашал их не в ресторан, а к себе – считал это новым, американским способом общения. В таких случаях Ититаро всегда звонил с работы домой, чтобы сообщить: «Такой-то придет сегодня на ужин, так что готовьтесь».

Каёри нравилось принимать участие в заботах молодых людей. Она во всем соглашалась с мужем, никогда ему не возражала, и складывалось впечатление, что беседуют родственники.

После звонка Ититаро Каёри отправилась в комнату дочери и заговорила о Саваи:

– Вот ты где! Сегодня вечером придет Саваи, хочет о чем-то поговорить. Такой приветливый, обаятельный молодой человек, – наверное, у него какие-то проблемы. Из всех, кто у нас бывает, он самый жизнерадостный, ничем себя не запятнал. Все-таки мир мужчин очень непрост. Наверное, и его что-то мучает. Или кто-то?

Касуми, сидевшая за столом спиной к матери, при этих словах резко обернулась, но Каёри не обратила на это никакого внимания и продолжала:

– Вдруг у него появилась любимая девушка, он решил жениться и хочет просить твоего отца быть сватом?

Предположение матери больно укололо Касуми: ее бросило в дрожь, и вдруг представилось, что «любимая девушка» – это не она, а какая-то другая, невероятно красивая женщина. Она даже тряхнула головой, устыдившись своих сумасбродных фантазий.

После того звонка домой невестке, когда Каёри устроила проверку и убедилась, что Касуми там, где ей полагалось быть, мать полностью доверяла дочери, но при этом явно ее недооценивала. Каёри считала, что Касуми не хватает смелости на плохие поступки и она просто дурачит родителей, делая вид, будто совершает что-то неподобающее. «Касуми и правда последнее время странная, – думала Каёри. – Ведет себя не так, как раньше. Она совсем не знает мир, а хочет показать, что разбирается во всем. Не может совершить ничего предосудительного, но играет роль циничной женщины. Ей нечего скрывать от родителей, а она притворяется, будто у нее куча секретов. Она не влюблена, а кажется, что с ума сходит от любви, подражает распутным девицам, изо всех сил старается хоть в чем-то выставить себя в невыгодном свете. Прежде она была такой тихой, домашней девочкой, – подумать страшно, что она может вдруг выкинуть. Например, в духе Осити, той дочери зеленщика»[22].

За этими размышлениями мать не заметила, как изменилась в лице дочь.

– Очень жаль, если это так, – добавила Каёри. – Думаю, господин Саваи был бы прекрасным женихом.

То, что ни о чем не подозревавшая мать попала в цель, потрясло Касуми. В такой момент следовало возмутиться, поэтому она негодующе отвернулась к стене. Но губы, которые должны были бы извергать слова возмущения, не слушались. Касуми подумала: «счастье, что тут нет зеркала. Оно бы все выдало».

– Ты сразу вспыхиваешь. Совсем как неопытная студентка. Закончишь с занятиями – приходи на кухню помогать.

С этими словами Каёри вышла в коридор и отправилась на кухню. По дороге она с улыбкой думала: «Стоило мне заговорить о женихе, она сразу разозлилась – новая маска, точно как студентка времен Тайсё»[23].

Служанка на кухне заметила ее улыбку, и Каёри пояснила:

– Она совсем еще ребенок!

Вечером, услышав, как подъехала машина, Каёри и Касуми поспешили в прихожую и увидели Саваи, который вылез из автомобиля первым. Ититаро вытащил свое полное тело неуклюже, точно выбирающийся из тесной клетки морж. Касуми хотелось хоть раз увидеть, как отец лихо выскакивает из новой машины, но дверца почему-то всегда ограничивала движения и не допускала лихости.

В прихожей Ититаро с привычной мягкостью улыбнулся жене и дочери, и Касуми по его лицу поняла, что Саваи пока ничего не сказал. Тот вошел следом за Ититаро и, улучив момент, подмигнул ей.

Незадолго до этого Касуми успокоилась, но сейчас снова разволновалась; сердце бешено забилось. Однако безрассудства возлюбленного только начинались.

Касуми и Саваи заранее договорились, как себя вести, и долго обсуждали, что им лучше всего сделать. Сначала они решили так. Саваи смиренно попросит: «Отдайте за меня вашу дочь» – и сделает предложение. Ититаро позовет Касуми, она даст согласие и предоставит отцу принять решение. Вероятно, отец сразу не ответит, а когда Саваи уйдет, спокойно поговорит с Касуми, и она подтвердит свой выбор.

Но тут они рисковали, ведь Ититаро мог в присутствии Саваи и не позвать Касуми. Вдруг он захочет сначала поговорить с каждым по отдельности? Или, пренебрегая желанием дочери, сначала проведет расследование, разузнает все о Саваи и лишь после спросит, согласна ли Касуми на этот брак? Это грозило проблемами. На первый взгляд, такое развитие событий казалось удачным, но ставило Саваи, да и Касуми тоже, в невыгодное положение. Отец непременно узнает об их тайных встречах и о том, что Касуми нарушила свое обещание первым делом сказать ему, если у нее к кому-то возникнут чувства. Ититаро рассердится и после ухода Саваи, скорее всего, отругает Касуми. Или промолчит, но, беспокоясь за ее будущее, начнет расследование.

В этом случае неловкая ситуация, в которую поставило бы их