— Сейчас! — крикнул я.

И, напитав печати духовной силой, накинул верёвки на шею улетающего обратно в стаю демона.

Алексей с Батуром проделали то же самое и продолжили скачку, отбиваясь от чудищ.

— И что теперь⁈ — спросил Алексей.

Демоны совсем разошлись, били один за другим, не давая продыха. Ветер, казалось, насквозь продувал и броню, и одежду, и всё тело. Как Задор продолжал нестись вперёд, я и понятия не имел. Но он упорно пронзал ветер, как тот пронзал меня.

Ну же!

Я смотрел на чёрное облако стаи, стиснув зубы. Оно закрыло солнце и отбрасывало тень, словно вот-вот наступит ночь.

Уже должно было сработать.

— Лют! — рычал Батур. — Мы не сможем! Кони не выдержат!

— Скачем вперёд!

Давай, давай!

И на мой зов откликнулись взрывы.

Сначала один, потом второй и третий. А за ними по цепочке прошлись вспышки поменьше, разгоняя тьму.

Рёв демонов, истошный вопль сотен глоток пронзил уши. Жар от взрывов обдал лицо, а за ним потянулись многочисленные потоки духовной силы поверженных демонов.

— А-а-а-а-а! — закричал Алексей, когда потоки хлынули в его Источник.

— Хараа-а-а-ал! — вторил ему Батур, что на кхазарском означало ругательство.

Духовные потоки ринулись разрывать и мой Источник. Духовные сосуды еле сдерживали напор, отзываясь дикой болью.

«Весь мир — есть единое целое. Он родился из Небытия, став Бытием. Вырос и продолжает расти. Но каждый из нас всегда был его частью. Мы рождаемся из праха мироздания, а затем сами превращаемся в прах…»

Я повторял про себя слова практики, которые внушал нам Мудр. Раз за разом, сквозь оглушающую разум боль. Копьё продолжало разить отбившихся от стаи демонов, словно обрело собственное сознание. Бритвенно острые когти царапали защитные пластины, разрезали одежду и оставляли порезы на теле. И, наверное, только удача способствовала тому, что никому из нас не нанесли серьёзной раны.

Духовные потоки продолжали врываться в Источник.

Третья ступень резко вспыхнула, словно её пробудили насильно. Хотя так оно и было, на самом деле. Без сосредоточения энергия демонов разорвала бы меня изнутри. А уничтожь я стаю в одиночку, и оно бы не помогло.

Алексей и Батур уже не отбивались — только держали над собой щиты и сжимали в руках оружие. Демоны налетали, рвали куски одежды и лязгали по брони, пугали лошадей, но их становилось всё меньше и меньше. Они сгорали в цепных взрывах, улетали прочь в попытках избежать участь собратьев. А затем мы пересекли границу оберега, которую не смел пересекать ни один демон.

И ветер вдруг стих. Резко. Внезапно. Свист, крики и взрывы, засевшие в ушах в один миг исчезли. Я словно оглох и лавливал лишь отдалённый топот лошадей.

Голова кружилась, дыхание рвало горло, перед глазами всё мерцало, двоилось и троилось.

Сквозь угасающее сознание я уловил, как останавливается Задор, тут же припадая к земле. А за ним рухнули и остальные.

«Весь мир — есть единое целое. Он родился из Небытия, став Бытием…»

Четвёртая ступень Отрока пронзила тело до оцепенения. Руки и ноги свело судорогой, и я свалился с седла, зарывшись лицом в траву.

Пятая ступень.

«Вырос и продолжает расти. Но каждый из нас всегда был его частью…»

Всё вокруг побелело. Я уже не чувствовал собственного тела и едва сосредотачивался на Источнике. В глубине затухающего сознания промелькнуло беспокойство за соратников, которые могли и не выдержать такой нагрузки.

Надеюсь, Алексей вобрал от Мудра не меньше моего, а у Батура были достойные наставники.

Шестая ступень.

Я провалился в небытие.

━─━────༺༻────━─━

— Господин Светозар, вам пора вставать!

Я с трудом раскрыл глаза. Веки будто приклеились друг к другу.

— Вернись через… В общем чуть позже. Сегодня хочу проспать до полудня.

Перевернулся, накинув на голову одеяло. И почти заснул обратно — в таком состоянии это было слишком просто.

Но Анна нагло и безо всякого стыда сдёрнула одеяло с постели.

— Эй! — воскликнул я. — Ты что творишь⁈

— Уже полдень, господин!

— Да ладно⁈ Демоны…

Анна говорила таким тоном, что «господин» звучало как усмешка. Кстати, об этом.

— Я уже столько раз просил меня так не называть! Если я твой господин, почему же ты меня не слушаешься, Анна⁈

— На это нет времени, господин Светозар! У нас на пороге мятежники!

— Кто⁈ — Я вскочил с кровати, мигом проснувшись от услышанного. — Какие мятежники? Откуда они вообще взялись⁈

Меня распирало от возмущения. Я, значит, сижу до утра, корплю над составлением новых законов на благо моих добрых подданных, а они…

Мятежники!

— Я им покажу, как противиться моей воле! — рыкнул я злобно. — Где мой меч⁈

— Подождите, господин, — Анна шагнула вперёд. — Может, стоит с ними поговорить для начала?

— Поговорить? О чём?

— Ну, например, чего они изволят.

— Хм…

Я натянул штаны, рубаху, а поверх натянул тунику. Опоясался и нацепил ножны и уже направился к выходу, когда Анна напомнила:

— Корона, господин!

— Ах, да… — Я надел золотой обруч и отправился к этим проклятым мятежникам.

Предводителем которых оказался молодой человек благородной наружности. Высокий, темноволосый, с гордой осанкой и слегка приподнятым подбородком, отчего взгляд казался надменным.

Хотя нет. Он и был надменным.

Он стоял впереди немалого воинства с обнажённым мечом в руке, верхом на дорогом белоснежном коне, облачённом в попону, вышитую золотистыми узорами. Прямо-таки прынц.

— Ты кто такой? — рыкнул я, остановившись напротив.

— Меня зовут Рамаль Де Вирьенно! — воскликнул засранец. — Я принадлежу древнейшему роду Де Вирьенно, владевшим этими землями десятки поколений. В том числе замком, что стоит передо мной!

Я обернулся взглянуть на замок, в котором мы остановились на недельку, чтобы завершить некоторые дела. В том числе свод законов, на которые я потратил всю ночь и, что более важно, почти весь положенный сон.

И посмотрел на Анну. Та кивнула, мол, не врёт гадёныш.

— И чего тебе надо, Де Варенье? — кинул я раздражённым тоном.

— Де Вирьенно! — поправил Рамаль.

Он явно не чувствовал момент. Не стоит меня поправлять, когда я в таком дурном расположении духа. Тем более если стоишь с вооружённой толпой, угрожая… Чем, кстати, угрожая?

— Повторять не буду. Отвечай!

Белоснежный конь вздрогнул и чуть повёл в сторону. Рамалю пришлось натянуть поводья и успокаивать своего скакуна, но затем он ответил-таки на мой вопрос:

— То же, что