Джао, тем временем, подошёл к стеклянным дверям. Из его рукава вновь появилась ладонь с карточкой и коснулась панели сбоку от двери. Едва он это сделал, как те тут же открылись, пропуская нас в следующее помещение. Стоило только дверям закрыться за нашей спиной, как я смог сделать один немаловажный вывод. Кто-то вложил просто бешеные бабки в местную звукоизоляцию. Музыку из зала будто ножом отрезало. Остались лишь приглушённый и ритмичный гул басов, да и он почти сошёл на нет, едва мы только прошли шагов двадцать по коридору.

— Граф сейчас принимает гостей, — произнёс Джао, подводя нас к очередным двойным дверям. — Тем не менее, он считает, что ваше появление не нанесёт встрече большого вреда. Скорее даже наоборот.

Он посмотрел на Марию и усмехнулся.

— Тем более, что многих из них ты и так знаешь, — обронил он, касаясь ручки и открывая дверь.

И вновь, контраст. Широкое, полукруглое помещение, явно выходящее на одну из сторон здания, о чём говорили высокие, от пола до потолка окна во всю стену. Семь мужчин, стояли в центре, явно обсуждая что-то, пока ещё примерно полтора десятка же или чуть больше, находились у стен, тихо о чём-то переговариваясь.

— Надо же, — один из них повернулся в нашу сторону. — Только посмотрите, кого к нам нелёгкая принесла. Давно не виделись, Мария!

Он не понравился мне ещё в ту, первую и единственную нашу встречу. Дорогой и приталенный костюм-двойка без галстука. Чёрный, как самая тёмная ночь в противовес белоснежной сорочке. Сам высокий и широкоплечий, с длинной гривой ярко-рыжих волос. Но сильнее всего выделялось лицо с аккуратно подстриженной бородой, левую часть которого покрывала густая сеть ожоговых шрамов. Словно кто-то приложил его лицом к раскалённой печке и продержал так, постепенно прожаривая его морду.

Константин Браницкий улыбнулся стоящей рядом со мной женщине, а затем его глаза скользнули в мою сторону. На лице появилось весёлое удивление.

— Опаньки, а я тебя уже видел, пацан.

Твою-то мать, когда меня перестанут так называть то уже…

Отвечать не стал, вместо этого оглянувшись по сторонам. Там тоже оказалось очень много чего интересного. В особенности то, что, как минимум одного человека из присутствующих я знал.

Невысокий и толстый мужчина среднеазиатской внешности. Стоял с бокалов в руке и кислой миной на лице. Левый рукав его пиджака был подвёрнут, выделяя отсутствующую конечность.

Едва только его взгляд упал на Марию, как глаза загорелись от сдерживаемой ненависти и гнева.

— Что она тут делает⁈ — рявкнул он, но Бронницкий просто поднял ладонь.

— Заткнись, Ахматов, — бросил он в его сторону, даже не повернув головы, а вместо этого продолжая смотреть на Марию. — Я не разрешал тебе разговаривать.

Что характерно, заткнулся.

— Ну, что же ты замерла, красавица, проходи, располагайся, — граф весело хлопнул в ладоши и сделал приглашающей жест рукой сторону столиков, где в ведёрках со льдом стояло дорогое шампанское. — Выпьешь? Мы как раз хотели обсудить несколько деловых вопросов. Может расскажешь, как вы Ахматову руку оторвали?

Со стороны покрасневшего от гнева бандита до меня донесся вихрь эмоций. Возмущение. Ярость. Злость и обида. Настолько горячий коктейль, что я понял. Он не удержится.

— Я хочу знать, что эта сука тут делает! — грозно спросил он, выходя вперёд.

Присмотревшись, я обратил внимание, что на его шее висел серебристый кулон. Вроде тех, что мы нашли у Серебрякова и его людей. С точно таким же золотистым камнем, только круп…

Всё произошло слишком быстро.

Бронницкий вздохнул, а затем просто вытянул руку в сторону Ахматова, с оттопыренным будто ствол пистолета указательным пальцем.

Это уже чуть позже, вспоминая случившееся, я понял, что на кончике пальца вспыхнуло пламя, закрутилось тончайшем вихрем и устремилось к недовольному Ахматову. Настолько быстро и стремительно, что больше походило на яркий лазерный луч.

Вспыхнул защитный артефакт и сияющий золотом кристалл разлетелся осколками.

Ахматов продолжал стоять ещё пару секунд, после чего упал на колени и завалился вперед, прямо на покрытый дорогим деревом пол с зияющей в голове прожженной дырой.

Бранницкий хмыкнул себе под нос, будто ковбой, сдул с указательного пальца язычок пламени и снова повернулся к Марии.

— Прости, дорогая, — улыбнулся он так, словно встречал старую и любимую подругу. — Кажется нас прервали. Так, на чём я остановился?

Глава 7

Вот попал я в другой мир. Чего хотел бы кто-то на моём месте? Наверное, чтобы крутой магический дар был. И ещё семья с кучей тайн. Ага. И аристократический титул в довесок. И чтобы вот самым крутым быть! Чтобы к местному императору ходить на чай, попутно рассказывая, как ты соседнее королевство захватил, слетав туда на ручном драконе. Угу.

Но я смотрел на лежащего на дорогом деревянном полу мужчину. На всё ещё дымящуюся дырку в его голове. И думал. А нафига мне это надо? Всю эту хрень можете забрать, пожалуйста. Можно я вернусь к своим делам? Искам там. Клиентам, их проблемам и злым прокурорам. Чёрт, да я готов даже на скучную бумажную работу! Оформить два десятка постановлений и ходатайств, а затем их переделать? Пф-ф-ф… Легко!

Можно мне своими делами заниматься, а не это вот всё? Я адвокат, а не спаситель мира.

— Так, на чём я остановился? — даже не скрывая веселья в голосе, спросил Браницкий. — Ах да. Точно! Хозяин должен быть учтив, иначе какой же он хозяин! Проходи, Мария. Располагайся.

Посмотрев ей в глаза, граф оскалился.

— Прошу, чувствуй себя как дома.

— Прости, но что-то меня не тянет пользоваться твоим гостеприимством, — скривилась Мария.

— А это было не предложение, — усмехнулся граф. — Выбора-то особого у тебя и нет.

А затем, будто только вспомнив о моём существовании, Браницкий посмотрел на меня.

— А вот ты интересный. Как зовут?

— А какая разница? — спросил я его в ответ.

— Да, по сути, никакой, — пожал плечами Браницкий и сунул ладони в карманы брюк. — На самом деле меня мало волнует, что именно ты можешь сказать. Видишь ли, твою фамилию я и так уже знаю, а этого мне достаточно.

Браницкий цокнул языком, усмехнулся и покачал головой.

— Надо же, какая ирония. Один бастард с такой старательностью скрывал от всех другого. И не просто мелкого ублюдка, которого Илья заделал на стороне, нет. Полноценного наследника с пробудившейся Реликвией.