президента сейчас, как мы пытались сделать это в мае, а, наоборот, примем закон о гарантиях по должности президента России. Любой человек, кто бы ни оставлял этот пост, он должен уходить спокойно, и он уйдет, если будет защищен от любого судебного преследования. Это лучший вариант, чем пытаться силой заставить кого-либо уйти, ибо история России показывала: никто никогда не ушел, никто! Или с кровью, или ногами вперед…

Если есть сегодня Путин, значит, вместе с ним давайте. Все-таки он служил в разведке, ФСБ и знает, что происходит, лучше, чем мы здесь вам докладываем. Наверное, у тех, кто остался в ФСБ и в разведке, есть еще чувство патриотизма, иначе бы они оттуда ушли. Если будет другой – под него объединиться, но заставить создать новую команду и защитить Россию. Иначе нам всем конец!»

Геннадий Зюганов (фракция КПРФ): «На первое же заседание новой сессии мы внесем поправки в Конституцию, и прежде всего поправку, которая ограничивает самовластие одного лица. Приглашаю еще раз к этому вернуться. До истечения срока наших полномочий мы можем принять поправку, в соответствии с которой любой премьер обязан будет, прежде чем уйти в отставку, вместе с правительством отчитаться здесь, а потом уже уйти. Ни один из назначенных премьеров ни разу не отчитался в Государственной думе <…> Теперь по Дагестану. Хочу вам прямо сказать: разведка и вы, Владимир Владимирович, знали еще полтора месяца назад, что будет в Дагестане. Знали срок и место. Что это за службы, которые не в состоянии принять исчерпывающие меры после того, как в Чечне уже потеряла страна 100 000 человек?!

Владимир Владимирович, у вас есть выбор. Вас назвали преемником. Даже по традициям английским королева еще не называет преемника. Видимо, Шахрай не дописал 92-ю статью Конституции, где надо обязательно президенту действующему называть преемника. Народ – суверен власти. Кого изберет, тот и будет работать. Но у вас есть выбор: или быть государственником, или надсмотрщиком, так же, как есть выбор у каждого из здесь присутствующих. Наша фракция будет голосовать по этому вопросу свободно».

Про это голосование важно понимать следующее. Несмотря на то, что Ельцин назвал Путина своим преемником, в тот день в зале для пленарных заседаний Госдумы никто, ни один народный избранник, не рассматривал сценарий, при котором человек, назначение которого обсуждают прямо сейчас, всего через несколько месяцев станет фактически безальтернативным претендентом на российский престол. В августе 1999 года казалось совершенно неважным, малозначимым и даже малоинтересным, кого там Ельцин объявляет своим преемником – Путина, Аксененко, Степашина… Да хоть Березовского! Весь политический истеблишмент России, экспертное и журналистское сообщество ни секунды не сомневались: в 2000 году выдвиженец кремлевской команды на президентских выборах не победит. Кто бы им ни был, у него нет ни единого шанса.

Выход на авансцену российской политики команды Лужкова – Примакова не просто выглядел неминуемым, он таковым и являлся. Весьма характерная, как мне представляется деталь: кандидатуру Путина на важный государственный пост поддерживает один из ближайших в тот момент соратников Юрия Лужкова, видный деятель блока «Отечество – Вся Россия» Олег Морозов. Почему же представитель оппозиции так странно себя ведет: не атакует инициативу правящей группы, а совсем наоборот?

А ровно поэтому. Потому что никакого значения любым телодвижениям Кремля в тот момент уже никто не придавал. И в контексте всего вышесказанного сообщения экспертов о том, что «голосование в Думе по кандидатуре Владимира Путина носило ярко выраженный коррупционный характер», вовсе не выглядят безосновательными. Лидеры фракций рассуждали примерно так: если политическое значение голосования мизерное, то почему не дать соратникам подзаработать? Кремль хочет это купить? Да на здоровье! Суммы назывались разные, но в любом случае речь шла о десятках тысяч долларов. Разумеется, утверждать тут что-либо наверняка, как и всегда в подобных случаях, сложно, но эта лукавая форма «свободного голосования» уже и тогда вызывала саркастические улыбки.

Прекрасно помню шутку того времени. Демократические фракции от авторитарных отличаются тем, что в первом случае кремлевские деньги распределяются честно, поровну, а Жириновский просто всё берет себе, а депутатам с барского плеча выделяет гроши. После сорванного импичмента и утверждения в премьерской должности Сергея Степашина такое положение дел в Госдуме уже мало кого удивляло.

История с переездом в Москву Владимира Путина, бывшего советника Анатолия Собчака, общеизвестна и никаких сомнений не вызывает. В столицу Владимира Владимировича перетащил его товарищ по работе в Питере Алексей Кудрин. Путин получил должность заместителя могущественного по тем временам руководителя Управления делами президента Павла Бородина, а затем, когда Чубайс с Кудриным и Бойко ушли из Администрации в правительство, Анатолий Борисович порекомендовал Юмашеву назначить Путина на пост главы Главного контрольного управления и заместителя руководителя АП. Об этом сам Юмашев рассказал в интервью Владимиру Познеру. На вопрос журналиста, не смущало ли его, что Путин – выходец из КГБ, Валентин Борисович ответил: «Дело в том, что этой темы тогда не было. Это был просто человек, который проработал с Собчаком».

И вот тут я, пожалуй, поверю в искренность слов г-на Юмашева. В одну из моих уже лондонских встреч с Березовским (их всего было три) я задал Борису Абрамовичу примерно тот же вопрос. «Да, не думал никто об этом, – ответил Березовский, – никто вообще фактор корпоративной принадлежности не рассматривал как важный. Просто представь себе расклад тех лет. Ну да, Путин – "конторский". И чего? Во-первых, все были уверены, что он уже и сам забыл, что он "конторский". Поработал с Собчаком, чего-то пощипал из-под его крыла, то есть давно превратился в обычного чиновника. Во-вторых, что такое было КГБ в 90-х? А ничего… Генералы и полковники толкались в наших приемных, ожидая какого-нибудь места. Иногда находили. Как, например, Бобков у Гусинского. Это уж с года 95-го они там научились чего-то крышевать, отбирать хлеб у бандитов, доить коммерсов. Никто не рассматривал эту корпорацию как важную.

И, кстати, если ты думаешь, что, рекрутируя во власть своих бывших коллег, Путин следовал долгу чести, чувствуя ответственность перед родной организацией, то это все полная ерунда. Он просто в какой-то момент решил, что только на них и может положиться, и очень точно угадал с позиционированием себя среди силовиков. Он как бы всем им сказал: "Я – локомотив вашего реванша. Я верну вам позиции, отобранные этими либеральными пидарасами…" Ну, это был для них очень важный сигнал, они поверили Путину и встали под его знамена».

А что младореформаторы? Как команда Гайдара и Чубайса отнеслась к перспективе получить во главе государства Владимира Путина?