— Время смерти — двенадцать часов ночи двадцать четыре минуты, — сказал доктор Томас.

Я прикусила нижнюю губу.

Миссис Мур было девяносто. Она прожила долгую жизнь, потеряла сына, мужа. Грипп разрушил бы ее организм и, в конце концов, мог бы убить. Возможно, это было благословением.

Как бы я хотела поверить во всю эту чушь.

Легче никогда не становилось.

Я выгнула брови, глядя на доктора Томас, и он кивнул, так что я покинула смотровую.

Я не плакала из-за пациентов. Больше нет. Но мне всегда нужно было передохнуть после потери одного из них. Доктор Томас понимал это. Даже доктор Бонневиль понимала это.

Я прислонилась к стене в коридоре и тяжело вздохнула.

Логан подошел ко мне.

— Эй. Ты в порядке?

Мы с Логаном не говорили о том, что произошло — или, скорее, чего не произошло — между нами, почему маньяк выгнал его из моего дома после того, как я бросилась на него. Но в данный момент это не имело значения. Как медицинские работники, мы поняли друг друга в этой ситуации.

— Мы были в середине разговора. Она была бодра, в сознании. Потом она начала кашлять, и я вышла из смотровой на минутку, чтобы приготовить раствор.

— Ей было девяносто, Эрин.

— Я знаю. Просто дело в том, что…

— Эй. Все в порядке.

Затем полились слезы. Я уткнулась лицом в халат Логана и заплакала.

Почему? Я никогда не плакала из-за пациентов.

Но эта была особенной. Я не знала, как и почему, но до мозга костей я это чувствовала. Миссис Мур хотела мне что-то сказать.

Что-то, чего я теперь никогда не узнаю.

Глава 15

ДАНТЕ

Билл, как обычно, был в своем кабинете. Я постучал.

— Входи, Данте.

Я вошел, образы кружились в моем сознании. Я открыл рот, но слова не шли с языка.

— Ты готов? — он спросил.

Я сел в кожаное кресло напротив его стола.

— Да.

— Хорошо, — сказал он. — Я работаю над переводом некоторых фрагментов текста, и когда ты…

— Нет. — Я поднял руку. — Я имею в виду, да. Я готов выучить тексты. Но я также готов…

— Да?

Я глубоко вздохнул. Мне нужно было заговорить. Нужно было рассказать кому-нибудь, что со мной произошло, по крайней мере, те части, которые я мог вспомнить. Билл был логичным выбором. Я оглядел его офис. На стене висела его фотография, на которой он был молодым отцом. Рядом с ним была Марчелин, моя бабушка, которая умерла до моего рождения. Каждый из них держал на руках по одному из своих сыновей-близнецов. Дядя Брэдон сидел на коленях у Билла, в то время как моя бабушка держала на руках моего отца, Джулиана.

Рядом с этой фотографией висела более старая фотография Билла в детстве с моим прадедушкой. Его мать умерла при родах. Я внутренне содрогнулся, стараясь не думать о том, что Эмилию постигнет та же участь.

Фотографии Ривера, Эм и меня в детстве были разбросаны тут и там. Мы с Ривером могли сойти за близнецов, когда были малышами. Мы повсюду ходили вместе, были неразлучны. Вплоть до той ночи десять лет назад…

Я прочистил горло.

— Я не помню, что произошло. Мы с Ривом тайком пробрались во Французский квартал.

— Да, я знаю. Он вернулся. Ты — нет. Его воспоминания начинаются с того момента, когда он вернулся сюда, и он сильно обгорел. Он сказал, что вы двое много выпили.

— Да. Мы дали денег бездомному парню, чтобы он купил нам выпивку. Мы позволили ему оставить сдачу себе.

— Да. Так говорил Ривер.

— Мы выпили бутылку какого-то пойла очень быстро, и после этого все стало довольно туманным.

— Что следующее ты помнишь?

— Проснулся в темной комнате. Я лежал и не мог пошевелиться. Сначала я этого не понял, но мои лодыжки и запястья были связаны.

— Там был кто-нибудь еще?

Я закрыл глаза.

— Нет. Сначала нет. Я так не думаю.

***

Темнота. Были ли мои глаза открыты? Пульсация. Пульсация. Моя голова пульсировала в такт с сердцем, каждый удар отдавался в черепе как отбойный молоток. Даже зубы болели.

Я усилием воли заставил себя открыть глаза.

По-прежнему темнота.

Я умирал. Должно быть, так оно и было. Моя голова могла взорваться в любую минуту.

Пульсация. Пульсация. Пульсация.

Я поднес руку к лицу.

Я не мог ничего видеть.

Стоп. Был ли кто здесь? Переместился ли он?

Я потянулся, преодолевая сопротивление.

Моя рука. Не мог пошевелить рукой.

Моя кожа похолодела, а сердце забилось быстрее. Что происходит?

— Помогите! Кто-нибудь, помогите мне! Пожалуйста!

Мои нервы затрепетали под кожей, когда меня пронзил дикий страх.

Мои руки, мои ноги. Не мог пошевелиться.

— Я умираю! Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите мне! Помогите! Помогите! Папа! Помоги мне! — Мой голос был хриплым, скрипучим, и кричать было больно.

Я ничего не видел. Так темно… Даже мое острое вампирское зрение не смогло ничего разобрать.

Затем полоска света. Открылась дверь.

— Кто ты? — Закричал я. — Почему я здесь?

***

— Я не мог видеть. В то время я не знал почему. Я всегда думал, что вампиры могут видеть в темноте.

— Можем. Если только там есть на что смотреть.

— Да. Да. — Воспоминания нахлынули на меня. Воспоминания, которые я хотел забыть. — Это была темная, пустая комната, и я лежал на спине. Не мог пошевелиться. Не на что было смотреть, кроме потолка, а я даже этого не мог разглядеть.

— Что ты помнишь дальше?

— У меня разболелась голова. Хуже, чем когда-либо. Клянусь, я думал, что умру от резкого стука.

— У тебя было