— Она ничего не помнит после того, как в нее стреляли. Она была взволнована и, казалось, лучше реагировала на Ривера, поэтому я позволил ему взять инициативу в свои руки. Я решил, что просто подожду здесь. Сегодня хорошая ночь.

— Да. К сожалению, я не могу этим насладиться. Мне пора на смену.

— Знаю. Я тебя не задержу.

— Почему бы тебе не зайти внутрь? Стив может приготовить тебе один из своих знаменитых латте.

— Стива сегодня нет.

— Ой. Ну как хочешь. — Я зашла в отделение неотложной помощи.

— Эрин, вот и ты. — Доктор Томас жестом подозвал меня. — Люси еще нет, а Дейл и Рене оба сказали, что заболели. Мне нужно, чтобы ты взяла немного крови для анализа у пациентки в четвертой смотровой. У нее симптомы гриппа.

— Да, доктор. — Я надела на лицо хирургическую маску. Конечно, мне сделали прививку от гриппа, но я была не в восторге от того, что подвергалась воздействию этого отвратительного вируса. Прививки от гриппа не были гарантией от заражения. Но именно за это мне и платили.

Я схватила карту с двери и вошла в смотровую.

— Здравствуйте, — я просмотрела карту, — мисс Мур. Вы не очень хорошо себя чувствуете, да?

Пожилая женщина покачала головой.

— Миссис Мур, дорогая. И боюсь, что это так.

К сожалению, грипп распространялся на пожилых людей из-за снижения их иммунной системы.

— Вам девяносто лет?

— Да. Большой жизненный опыт.

— Поздравляю с тем, что прожили такую долгую жизнь. — Я улыбнулась.

— Это не все, чем кажется на первый взгляд. Я похоронила мужа и сына. Но я справляюсь.

— Сожалею о Вашей потере, мэм. Боюсь, мне придется взять немного крови. Я постараюсь не причинять Вам слишком большой боли.

— Приступай. Это будет не в первый раз, и, даст Бог, не в последний.

— Я уверена, что так и будет, — сказала я, надеясь, что не говорю большой лжи. Грипп мог подкосить девяностолетнюю женщину, хотя миссис Мур, казалось, была в приличной форме для своего возраста. Я завязала резиновую ленту выше ее локтя. — Вы можете сжать кулак для меня?

Ей не стоило беспокоиться. Вены на ее руке выступали крошечными голубыми струйками, а кожа была такой хрупкой, что казалась прозрачной. Я терпеть не могла втыкать иглу в такого старого человека. Я сделала это так быстро, как только могла. Она даже не вздрогнула.

— Когда я была моложе, у меня был лечащий врач, — говорила она, наблюдая, как кровь заполняет хрустальную пробирку. — Я думаю, ее дочь, должно быть, работает здесь.

— О?

— Да. Когда меня везли обратно сюда, в смотровую, я проходила мимо фотографий врачей на стене. Там была фотография женщины, которая могла бы быть близняшкой моего врача, за исключением того, что у нее светлые волосы. Мой врач была брюнеткой.

— Правда? — Я извлекла первую пробирку и вставила вторую.

— Да. К тому же у нее было самое интересное имя. Как Сара, но через «З». Такой одаренный врач. Мне всегда было интересно, что с ней случилось.

Я немного напряглась, заставляя свои глаза не расширяться. Сара через «З». Как Сабрина через «З».

— Ее фамилия Бонневиль?

— Нет. Но ее фамилия тоже была французской. Я думаю, что она начиналась с Л. Ле Гранд или Ла Гранде. Не могу вспомнить. Может быть, Ла Гранж. Это было так давно, и моя память уже не та, что раньше.

— У нас здесь Забрина Бонневиль. Как Сабрина через «З». У нее светлые волосы.

— Может быть, это ее фотографию я видела. Не знаю. Это не мог быть мой врач. Сейчас ей уже за семьдесят.

— Зачем Вы к ней обращались? — спросила я.

— Она была моим врачом общей практики. Некоторое время она встречалась со всей нашей семьей, но она плотно работала с моим сыном, Карлосом. У него было заболевание крови. Мы так и не выяснили точно, что с ним было не так, но доктор Зара — так мы ее называли — нашла лечение, которое поддерживало у него ремиссию, чего не смог бы сделать ни один другой врач. К сожалению, Карлос погиб в автомобильной катастрофе, когда ему было всего двадцать четыре. Но не сомневаюсь, что благодаря ей он прожил бы долгую и здоровую жизнь.

— Я так сожалею о Вашей утрате. — Слова вырвались машинально, хотя я и не имела в виду их. Я произносила их так много раз в рамках своей работы, что мне казалось, они больше не имеют смысла, но я всегда имела их в виду в своем сердце. Иногда слова были бесполезными.

— Карлос в лучшем месте, — сказала миссис Мур, а затем зашлась в приступе кашля, отплевываясь и хрипя.

— Позвольте мне узнать, разрешит ли доктор сделать Вам дыхательную процедуру, мэм, — сказала я. — Пожалуйста, извините, я отойду на минутку.

Я получила необходимое разрешение от доктора Томаса и приготовила небулайзер. Затем направилась обратно в смотровую.

Миссис Мур заснула. Бедняжка. Я подготовила процедуру, наложила маску ей на лицо и начала лечение.

Затем

О, боже.

Ее губы были с синеватым оттенком.

Мои нервы были на пределе. Нехватка кислорода. Я прощупала ее шею в поисках пульса. Пульс был слабый, но был.

— Синий код! — Я закричала.

Прибежали доктор Томас и доктор Краун.

— Статус? — Спросил Логан.

— Пациентке девяносто лет. Я пошла получить разрешение на лечение ингаляцией, вернулась, и теперь у нее слабый пульс. На губах и ногтевых ложах видны признаки цианоза.

— Она все еще дышит. Приготовь немного кислорода, — сказал доктор Томас. — Быстро. И подключи ее к ЭКГ.

Я подготовила резервуар и подсоединила трубки к носу миссис Мур. Логан разрезал блузку посередине, и я подключила ЭКГ.

— Частота пульса ниже сорока, — сказал Логан. — Брадикардия.

Затем ужасный пронзительный гул.

— Брадикардия! — Закричал Логан. — Приготовь дефибриллятор, Эрин.

Логан и доктор Томас в течение нескольких минут пытались запустить сердце миссис Мур, пока я наблюдала, а в ушах у меня стоял