— А можно я вообще не буду запирать комнату? — спрашивала она коменданта общежития.

— Нет! — запрещал тот. — Во всем должон быть порядок! Ушла — запри дверь. Пришла — открой. Есть ведь ключи. Или ты опять потеряла!?

И Мита уходила, грустно покачивая головой.

— Чего ты мучаешься, — однажды сказал Лялик. выслушав очередной рассказ о Митиных мытарствах. — Закажи дополнительные комплекты и храни вторые ключи от общежития в Университете, а дополнительные ключи от лаборатории у себя в комнате.

Решение было простым и гениальным. Зайка очень обрадовалась. Она сходила в металлоремонт и сделала не два, а четыре комплекта ключей, справедливо полагая, что будет забывать класть дубликаты на место, и вообще, зная, какая это подлая субстанция — ключи, и дело пошло на лад. Но вот однажды в мае, Мита засиделась в лаборатории. Она работала над своим проектом, подходил срок сдачи, а эксперимент шел не в полном соответствии с первоначальной гипотезой. Это открывало интересные возможности, и зайка была полностью поглощена опытом. За окном совсем стемнело. Вахтер дядя Вася стал многозначительно прохаживаться вдоль по коридору, гремя ведром, и всем своим видом намекая на то, что рабочий день подошел к концу, и пора мыть полы, закрывать комнаты и расходиться по домам. Мита неохотно отодвинула приборы. Расставила все по местам, установила режим работы приборов на ночь, и вышла, захлопнув дверь в помещение. Она села на последний совсем пустой троллейбус, спешащий по Ломоносовскому проспекту, вышла на площади Ганди и потопала к корпусам общежития. Почти все окна были темны. Зайка прошла по коридору, тускло освещенному ночной синеватой лампочкой в пыльном плафоне, подошла к своей двери и полезла в карман. Ключей не было.

— Елки — палки, — шепотом расстроилась Мита. — Что за напасть такая.

Она спустилась на первый этаж и постучала к вахтеру, но ей никто не открыл. То ли дежурный уже крепко спал, то ли вообще куда — то отлучился. Мита потопталась в вестибюле, потом вышла обратно на проспект и двинулась в сторону факультета. Она шла темными аллеями, мимо архива МГУ, факультетов Почвоведения и Биологии, мимо столовой и технических служб. Главное здание, искусно подсвеченное, гордо возносило свой шпиль к небу. Из ботанического сада одуряюще пахло сиренью. Было безлюдно, тихо и прекрасно. Зайка подошла к своему любимом лабораторному корпусу Химического факультета, взбежала по ступенькам и полезла в карман. Ключей не было. Только сейчас Мита отчетливо вспомнила, что, уходя, оставила связку в лаборатории на столе, а в ящике этого самого стола лежали запасные ключи от общежития. Мита вышла со двора факультета, присела на скамеечку возле неработающего фонтана и загрустила.

— Ну, наконец — то! — внезапно схватил ее за лапку крупный бородатый мужчина в фартуке. — Ищу их, ищу. Что ни вечер. «Дядя Вова, кролики сбежали!» Куды смотрят? Одно слово — «студенты».

Он пошел по аллее, увлекая за собой растерявшуюся зайку.

— Вы ошиблись, отпустите меня. Я не кролик, я — заяц! — попыталась вырваться Мита.

— Ишь ты! Говорит. Вот до чего дошло. Ну, молодцы биологи. Наука, это, понимаешь, не стоит на месте.

— Да что вам надо? — уперлась Мита.

— Ишь, ты, — опять завел свое бородач, не сбавляя, впрочем, шага, — Что мне надо, интересуется. Забавно.

— Мне совсем не забавно. Я кричать стану!

— Зачем кричать? — добродушно удивился дядя Вова, — Я ж тебя домой веду, дурашка. Убегут из зверинца и бродят ночами. А я лови — ищи.

Он подвел Миту к Биофаку и завел внутрь.

— Честное слово, я не отсюда. Я учусь на Химическом факультете.

— Ты, смотри, что делается. Как складно говорить научился кролик. Молодцы студенты. Хоть и растяпы.

Он открыл какую- то комнату, втолкнул совсем растерявшуюся Миту внутрь, и захлопнул дверь.

— Спите, зверюшки, да двери не открывайте. Говорят, из обезьянника совсем некультурный орангутанг сбег, так я его искать пойду, — крикнул он напоследок, и затопал по коридору.

Упоминание орангутанга, да еще некультурного напугали Миту. Она побаивалась больших неокультуренных зверей. Зайка потопталась у двери, а затем щелкнула выключателем. Яркий свет залил помещение. У окна стояло два стола, заваленных бумагами, журналами и учебниками. Рядом на тумбочке, помещалась небольшая плитка и электрочайник-многие ученые предпочитали перекусывать прямо на рабочем месте и не тратить время и деньги на столовую. Вдоль правой стены тянулись лабораторные шкафы, мойка, и стол — тумба, на котором были установлены стойки с чашками Петри и пробирками, а так же находился стеклянный прямоугольный аквариум без воды, зато с мышами. У противоположной стены громоздился вытяжной шкаф с препаратами и инкубатор.

— Миленько у них, — решила Мита и уселась в удобное старенькое креслице у стола.

Она отключила верхний свет, зажгла настольную лампу, поставила кипятиться чайник и взяла журнал Science. Было тепло, уютно и ничем не хуже, чем в общежитии. Зайка уже решила улечься спать на маленьком диванчике, гостеприимно примостившемся в углу, как вдруг кто- то затряс входную дверь. Мита вскочила. Так ломиться мог только он — некультурный орангутанг. Дверь ходила ходуном. Наконец, снаружи раздался разочарованный вой и звук тяжелых, удаляющихся по коридору шагов. Вдалеке хлопнула входная дверь. Мита вернулась в кресло. Некоторое время было тихо. И зайка совсем расслабилась. И тут, внезапно за окном затрещали кусты. Кто — то пробирался сквозь сирень прямо к окну комнаты. Зайка привстала и нервно задергала ушами. В аквариуме запищали мыши. Две огромные руки вцепились в оконную решетку. Над карнизом показался рыжевато- коричневый встрепанный затылок. Мита визгнула и нырнула под стол. Человекоподобное существо несколько раз сильно дернуло за железные прутья, отчаянно рыкнуло и снова зашуршало кустами.

— Да что ж ты такой неугомонный? — пробормотала Мита, выбираясь из- под стола и кидаясь к лабораторному шкафчику.

Она распахнула дверцы и занялась изучением его содержимого. Взгляд ее упал на небольшую стеклянную емкость, плотно закупоренную резиновой пробкой. Зайка потерла лапки и засуетилась. Для начала она быстро обклеила входную дверь по периметру скотчем, найденным на столе, затем, она нацепила перчатки, вскрыла упаковку со шприцем, ловко проткнула резиновую крышечку, набрала жидкость и затаилась у входа. По коридору уж грохотали шаги орангутанга. Тяжелая лапа опустилась на ручку двери и дернула створку. Мита, не теряя ни секунды, просунула иглу шприца через замочную скважину и вылила жидкость наружу. Послышался тяжелый вздох и звук падения тела.

— Старый, добрый хлороформ, — улыбнулась зайка, заклеивая скважину