Шрифт:
Закладка:
Подойдя к носу корабля, Амин облокотился на фальшборт и задумчиво уставился в непроглядную даль. Судно рассекало бросающиеся на корпус, как голодные хищники на добычу, волны, отчего капельки ледяной соленой воды взметались в воздух и попадали мужчине на лицо; деревянные мачты громко скрипели от разгулявшейся непогоды, напоминая рычание почуявшего угрозу волка; в неразличимой темноте таились силуэты ужасных существ, чьи полные крови глаза внимательно наблюдали за проплывающими мимо них незнакомцами.
Стоило последнему огню погаснуть, как все вокруг погрузилось во мрак. Вопреки наказам Прометея, Аминтас собирался приблизиться к одному из островов и собственными глазами взглянуть на его обитателей. Ему был необходим повод, чтобы развернуть боевую группу обратно в столицу и затем в разговоре с Титаном настоять на важности долгого и детального изучения новых земель издалека, не подвергая опасности жизни солдат. Тем не менее сейчас наварх намеренно вел своих людей прямиком к источнику испытанного им и предыдущей командой ужаса — они должны сами окунуться в этот вихрь тревоги и страха на грани паники, чтобы поддержать мужчину в разумности его предложения. Прометей невероятно мудр, но даже он иногда ставит многотысячелетний опыт выше веских доводов одного человека — сотня перепуганных до смерти могучих воинов убедит его не делать поспешных решений.
Опасность, которой Амин при этом подвергал подчиненных, была велика, несмотря на все предпринятые им меры. Кружась в здешних водах чуть меньше месяца, Ликайос изучил и запомнил маршруты, на которых полностью отсутствовал риск наткнуться на рифы: будучи в Афемеоне, он переписал их себе на пергамент и затем передал самодельную карту кормчему[45], чтобы тот выучил путь до островов наизусть и смог управлять Стрелой даже в полной темноте. Высокая вероятность быть прибитым к скалам и остаться с проломленным днищем судна, безысходно пойдя под воду, все еще присутствовала из-за сильного ветра и неимения ориентиров, но отверженность и решимость Аминтаса стояли выше любых сомнений команды — он был одержим своей идеей. [45 - Рулевой на корабле.]
— Вы уверены, что это здравая мысль? — Калипсо всего несколько раз попалась наварху на глаза за время плавания — Лисица, как и обещала, не мешалась под ногами. — Вряд ли мы разглядим монстров на берегу. Не правильнее ли будет применить обратный трюк и привлечь как можно больше внимания?
— Что ты чувствуешь, Кали?
— Волнение и тревогу, — без промедления ответила она.
— Но не страх, как во все предыдущие дни, когда мы приближались к островам — скорее всего, чудовище, способное внушать ужас, спит. Это значит, что сейчас земли охраняет кто-то менее могущественный, и мы воспользуемся этим, подглядев в логово неизвестных доселе существ через приоткрывшуюся щелочку.
— Мне не по себе, как и остальной команде. — Калипсо обняла себя правой рукой и заговорила тихим голосом. — Мы делаем ровно то, на что Прометей наложил запрет — подбираемся слишком близко. Уверена, у него имелись веские причины.
— Уйди, Лиса, мне не нужны нравоучения! Я предупреждал, что ты не готова к этому заданию.
— Слова Отца совсем ничего не значат для вас?
— Я уважаю и ценю Титана, но он принял неправильное решение и отправил солдат на верную смерть. Требуется как можно больше людей, искренне разделяющих мое виденье, чтобы Отец пересмотрел свою позицию. Цель оправдывает высокий риск.
Амин отступил от борта, не желая продолжать глупый разговор, и вернулся к кормовой части судна, поднявшись на мостик и встав рядом с кормчим.
— Мы почти на месте, — оповестил рулевой, медленно поворачивая штурвал вправо. — Скоро корабль достигнет смотровой точки и пойдет в обратную сторону.
Словно в подтверждение его слов яркая луна пробилась сквозь грозные тучи и осветила остров, находившийся всего в миле от Стрелы и Молнии. Стоило Аминтасу взглянуть на открывшийся вид и восхититься красочностью пейзажа, как его голова внезапно вспыхнула неописуемой болью. Мужчина упал на колени и стал задыхаться, не в силах втянуть воздух из-за онемевшего горла: выскочившие на покрасневшем лбу вены пульсировали, широко открытые глаза все больше наливались кровью, а капилляры в носу лопались один за другим, отчего две беспрерывные струйки густой алой жидкости, уже размазавшиеся по всему лицу, тянулись от его раздутых ноздрей до широкого подбородка и капали на доски. Почти вслепую, теряя ориентацию в пространстве и преодолевая затмевающие разум муки, наварх схватился за штурвал и навалился на него, что было мочи, заставив судно резко повернуть. Одновременно с этим луна скрылась из виду, и на корчащихся на палубе воинов, заливающих все вокруг слюнями и кровью, снизошла вожделенная благодать.
«Об этом я и толковал, — зло подумал тяжело дышащий и плюющийся Амин, стараясь подняться на ноги. — Прометей всерьез хочет сражаться с Ними!» Вернувшись в стоячее положение, он облокотился на перила ведущей на мостик лестницы и поднял голову к небу, заходясь раздирающим глотку кашлем, громко хлюпая носом и вытирая рукавом измазанный рот. Аминтасу очень хотелось присесть, чтобы унять головокружение и собраться с мыслями, но сейчас он был лишен такой роскоши, как время.
— Оставить парус на бушприте[46], остальные убрать! Занять места на веслах! Готовь оружие к бою!
В беспросветном мраке наварх не мог видеть реакцию находившихся внизу подчиненных, но был уверен, что они безупречно выполнят отданные им приказы, несмотря на пережитое.
— Держи курс домой. — Он обратился к ошеломленному кормчему, который взял управление под свой контроль сразу, как только смог встать. — Ты знаешь, куда теперь смотрит нос корабля?
— Вероятно, на юго-запад. — Мужчина указал пальцем вперед, на появившийся над водой свет.
— Нет! — От отчаяния Амин схватился за все еще ноющую голову. — Нет, нет! Подайте им сигнал, чтобы погасили огни! [46 - Наклонный брус, выступающий вперед с носа корабля.]
Ликайос пытался исправить совершенную вторым судном ошибку как мог, хотя отчетливо понимал — уже слишком поздно. Команда на борту Молнии отклонилась от маршрута из-за ненадолго потерянного управления и в порыве страха добровольно раскрыла свое местоположение едва не убившим их монстрам, опасаясь в темноте наткнуться на скалы. Еще неспособные ясно мыслить после головной боли люди даже не вспомнили, что описанные Аминтасом ощущения, возникавшие у него
