сутки напролет, а после вступать в бой незамедлительно, слабые раны на них зарастали за несколько дней, а серьезные за несколько недель, они не болели и даже жили намного дольше других рас. Как при таких данных они не захватили все территории себе? Их не любили все. За силу они платили яростью и дикостью, необузданностью, строптивостью. Как только их становилось слишком много, тролли, орки и люди резали их как животных, без жалости, зачастую истребляя целые виды. Именно так пропали степные псоглавцы. Именно так исчезли и горные. Только лесные и остались.

Тролли же использовали силу камня. Их скульпторы могли творить по-настоящему могущественную магию. Они выращивали города, легко находили лучшие руды, создавали големов-стражей, что охраняли их покой. Один скульптор на поле боя стоил тысячи солдат. Ведь как бы ни был крепок твой клинок, как бы ни была тверда твоя рука, против неутомимого камня много не навоюешь. Кому они поклонялись никто не знал, но их сила была поистине огромна. Если тролль не был скульптором, это не значило, что он был слаб. Они были серокожими не просто так, их кожа была невероятно прочной, некоторые даже могли на время сравниться с камнем. О, сколько клинков было повреждено после сражений с троллями. А чтобы таскать каменную кожу, им приходилось быть очень сильными. Хотя такими они были только в горах, и то не везде, если судить по горским кланам людей, что как-то до сих пор воюют с троллями за власть над неприступными исполинами. Однако вне гор троллей беззащитными назвал бы только полный дурак.

Забавно то, что и орочьи шаманы, и тролльи скульпторы сильнее чем людские рунисты. Вот только рунистом мог стать практический каждый человек. И этим количеством они и были сильны. Своим разнообразием. С помощью четырех десятков рун они создавали по-настоящему опасные вещи: клинки, что рассекали троллью кожу и броню, будто те были из бумаги; арбалетные болты, что расцветали огнем или разрывались при попадании на тысячи мелких щепок, парализовывали все тело или отрывали конечности при малейшем касании; щиты, что удерживали удар обернувшегося псоглавца; арбалеты, что пускали болты быстрее ветра. И это только самое распространенное, что могли купить практически все, кто имел деньги. А сколько всего было того, что делалось только для гвардий? Никто этого даже и не знает. На тропе войны люди продвинулись дальше всех. Нет, они сделали и много мирных вещей, чего только стоят их летающие корабли и камни связи. Вот только именно их военная мощь пугала, подавляла и угнетала.

Грок вздохнул, это было несправедливо, но их руны действительно удобнее, чем все остальное. Да что тут говорить, даже его топор забит ими у людей. Потому что ты можешь быть тысячу раз шаман и воин, но против рунного оружия сражаться надо им же.

Мягкий тихий шелест песка под копытами коней, что тащили телегу, сменился звонким задорным цокотом об камни. Телега выехала на каменный мост через реку, что идет вдоль всей границы, значит скоро имперская таможня и поездка до первого воздушного порта. Ему надо было в Шин, столицу Империи. Со всем остальным он разберется после. Под эти мысли они подъехали к таможне.

Та представляла собой несколько зданий, обнесенных частоколом, с вышками по углам и по одной дополнительно возле въездов. Казармы, корчма, сторожка, в которой находилась дежурная смена, и большой навес, под которым и останавливались проверяемые повозки. Все же стража не любила ни перегреваться на солнце, ни мокнуть в дождь.

Стоит заметить, что в Империи армия держалась в строгом порядке и была едина для всех земель. Вот и сейчас таможенники были в одинаковой форме, вооружены и не производили впечатление расхлябанных местечковых баронских дружин. Хотя в Южных баронствах личные гвардии самых крупных баронов мало чем уступали имперской армии, а иногда и превосходили ту.

Трактом в это время дня никто не пользовался, поэтому осмотр телег и пассажиров начался почти сразу.

– А ты куда едешь, полукровка? – спросил таможенник, подходя к телеге Грока.

– До ближайшего воздушного порта, надо попасть в Шин, – привычно ответил орк.

Стражник кивнул, занося ответ в книгу учета. Затем спросил:

– Ты в курсе, что в Империи действует закон об ограничении свободного ношения оружия для простолюдинов? – и, дождавшись кивка, продолжил, – ты можешь продать все здесь, либо получить временное разрешение на ношение ножей на поясе и топора в сумке за спиной, без возможности быстрого извлечения. Твой выбор?

– А сколько стоит разрешение? – уточнил Грок.

– На пояс нож повесить будет стоить золотой. Топор за спину ­– еще один. Итого два, – произвел он нехитрый расчет, – берешь?

– Беру, куда деваться? Давай свое разрешение.

Стражник выписал две бумаги, поставил на них печати и, получив монеты, отдал Гроку. Затем получив еще по десяток серебряных за телегу и лошадь, он отпустил путешественника дальше, а сам пошел в сторожку.

Полукровка только покачал головой. Вот чего он не понимал, так это глупого закона, который касался оружия. Вот что стоит условному нарушителю изменить крепление на спине так, чтобы выхватывать топор стало легко? Никто все равно не проверит. Или просто снять сумку с плеч и спокойно достать оружие и затем использовать его по назначению? А за чертой городов так вообще никто не соблюдает это правило, так в чем смысл? Иметь возможность штрафовать?

И в Империи так было сделано все. Страна крючкотворов, в ней было на бумаге ограничено все. Рунисты, наемники, фермеры, купцы, дворяне – все были ограничены, в той или иной степени. Фактически эти законы не снижали ни разбоя, ни беспредела, не добавляли порядка или благополучия. И следили за ними очень уж выборочно, так что Грок предпочел купить временное разрешение. Ведь даже если так получится, что ему устроят проверку, от штрафа он увильнет, просто показав бумаги. В конце концов, два золотых за спокойствие – это ведь немного?