— Мы должны отвезти его в больницу, — сказал Ром, растирая ноги Люка.

— Они не примут Низшего, — сказал Александр, его голос был напряжен от разочарования.

— Не имеет значения, сколько у меня денег. Я не могу заставить их лечить его.

— Тебе подобные скорее позволят ему умереть, — с отвращением выплюнула Харлоу. — Я знаю Низшего медика, который может помочь нам его вылечить.

Она начала давать указания, и в тот момент, когда она начала, Александр, казалось, сосредоточился на том, чтобы доставить нас туда целыми и невредимыми. Ему нужно было направление, чтобы страх в его голове не поглотил его и не вывел из-под контроля.

— Наконец, поверни налево здесь, в переулке, — сказала Харлоу, указывая вниз по улице, на которой мы находились. — Там не будет света, и будет совершенно темно. Ты должен выключить фары и проехать до конца в полной тишине.

— Это не имеет смысла! — возразил Александр. — Это чрезвычайная ситуация.

— Я понимаю, но думай об этом как о эквиваленте секретного рукопожатия, — ответила Харлоу. — Мы должны следовать правилам, иначе дверь не откроется.

— Где дверь? — спросила я.

Мое беспокойство достигло апогея, и я поняла, что не приняла свои вечерние лекарства, таблетки, которые я обещала доктору Норрису и медсестре Флоре принимать вовремя, каждый день, несмотря ни на что. Мне не нравилось, как я себя чувствовала без них сейчас. Я стала зависима от лекарств, которые доктор Норрис приготовил специально для меня. Тогда они не имели значения. Единственное, что имело значение, — это доставить Люка к врачу. Низший медик был единственным, кто выделил время из своей жизни, чтобы помочь ему. Горькая кислота подступила к горлу, когда мое негодование усилилось.

Я погладила его по лицу и прошептала:

— Держись, Люк, не оставляй меня.

— Да, держись, — сказал Ром, в его голосе слышалось беспокойство. Его лицо было осунувшимся, и у него был вид человека, который никогда не оказывался в такой рискованной, неопределенной ситуации. Высшим было так легко в этом мире, что идея смерти или боли была далеким понятием для таких, как он.

Все было не так в мире моих снов, где он был моей любовью. Александр никогда не появлялся этих снах, но Ром был тем, кто сиял ярко, как короткая, озаряющая вспышка падающей звезды. Когда я посмотрела на него, меня пронзило осознание того, что когда-то я держала его вот так и умоляла не умирать.

Но он умер. Где-то в моей странной, одурманенной комой голове существовала альтернативная реальность, в которой Рома пырнули ножом в школьной драке и он истек кровью на холодном бетоне баскетбольной площадки прежде, чем кому-либо пришло в голову позвать на помощь.

Но сейчас он был здесь, со мной, и он держал Люка рядом со мной, добавляя свой голос к шепчущим молитвам, которые я посылала ввысь, чтобы удержать Люка привязанным к поверхности планеты.

Я не могла потерять его.

— Ладно, это безумие, но я доверяю тебе, Низшая, — разочарованно выдохнул Александр.

— Я была бы признательна, если бы ты называл меня по имени, — ответила Харлоу с ледяным гневом. — Я не Низшая, когда мы пытаемся спасти чью-то жизнь. Я просто Харлоу, друг твоей невесты и девушки, на которой ты явно помешан, так что помни об этом.

— Прости, — немедленно ответил он, и он говорил серьезно. — Я сейчас так чертовски напряжен, чувак. Я больше не знаю, что лучше. С Уиллоу мы просто люди. Мы все равны, и я это понимаю. Еще раз, прости.

— Ничего страшного, — ответила Харлоу, и она смягчила свой тон. Ее щеки казались впалыми тенями в свете приборной панели внедорожника, и я подумала, что могла бы взять ее и Люка с собой на процедуры. Я бы настояла, чтобы они оба получили доступ к волшебному лекарству, которое было у доктора Норриса под рукой.

— Теперь поезжай медленно. Они начнут направлять тебя, если ты не будешь ехать слишком быстро.

— Улица просто продолжает идти, — сказал Александр, взглянув на экран GPS на приборной панели. — Это не тупик.

— Это тупик, если они так захотят, — ответила Харлоу. — У Низших есть свои секреты, многие из них спрятаны у всех на виду.

Александр ехал со скоростью всего пару миль в час по узкому переулку, и мое сердце билось в бешеном ритме, который требовал, чтобы он нажал на педаль и набрал скорость. Таким образом, мы смогли пробиться к врачу, чтобы спасти Люка, потому что это было мучительно медленно.

Я вдохнула, и воздух, казалось, дрогнул. Мои глаза забегали туда-сюда сами по себе, и мое тело жаждало лекарства Норриса. Я почувствовала себя каким-то образом свободнее, как будто каждый атом в моем теле начинал терять свою крепкую хватку, а пространство между ними расширялось.

— Ты в порядке? — спросил Ром. — Ты выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.

— Я волнуюсь, — ответила я, сосредоточившись на его голосе, чтобы держать себя в руках.

— Там, — резко прошептала Харлоу и указала. — Последовательность огней прямо впереди.

Я оторвала взгляд от Люка, чтобы посмотреть, на что она указывает. Конечно же, очень маленький красный огонек, похожий на кончик лазера, мигал, включаясь и выключаясь, казалось бы, случайным образом. Он прыгал слева направо и обратно.

— В них нет никакого смысла, — пробормотал Александр, наблюдая, как свет танцует на поверхности фасадов зданий по обе стороны узкой улицы.

— Ты уверена, что мы в нужном месте?

— Да, — сказала Харлоу. Люк застонал, и его голова дернулась, как будто ему было очень больно. Голова Харлоу откинулась назад, и она сочувственно поморщилась.

— Черт, ладно, подожди.

Александр поехал вперед, медленно и неуклонно приближая нас к огням.

— Хорошо, — наконец сказала Харлоу. — Они говорят нам остановиться, но подожди….

Она подождала немного, а затем продолжила.

— Три… два… один… и стоп!

Александр нажал на тормоза, и мы остановились.

— Ты можешь все это понять? — спросил Александр. — Это действительно имеет для тебя значение?

— Это