– Не хочу! – протестовала птеранодониха. – Это моя сковородка! Где хочу, там и храню, хоть и в желудке! Вы сами хотите её украсть!

– Мадам, вы так устали, – проникновенно начал Валера. – Вам хочется спать. Ваше тело такое тяжёлое, тяжёлое, тяжёлое…

– Вы намекаете на то, что я толстая? – возмутилась птеранодониха. – Ничего подобного, я изящна и худощава, моя масса всего двести кило. Моя талия может служить образцом… образцом… талия… как вы… нахал… хр-р-р-р-р-р.

– Всё, спит, – сказал Валера.

Струм, уже помытый и одетый в стерильное, приказал Бэку открыть третью аптечку:

– Открывай стерильные пакеты с инструментами аккуратно, не расстерилизуй. Как мне не хватает Пита.

Бэк осторожно открыл аптечку № 3. Оттуда вылез довольный Пит.

– Что? Как?

– Ты без меня не справишься, – сказал Пит. – А в третьей аптечке полно места, если выложить надувной матрац. Бэк, подай перчатки и халат. Где маски? Ага, вижу. Как неудобно оперировать в полевых условиях.

– Тебе же нельзя появляться у птеранодонов! – воскликнул Струм.

– Ха, это им нельзя у меня появляться, это мои фамильные владения, – ухмыльнулся Пит. – Ага, начинается!

– Как?! Кто?! Захватчик! Злодей! – Это Пита заметили птеранодоны, издалека следившие за операцией. Они вскочили и угрожающей толпой пошли на хирургов, некоторые расправили крылья.

– Тихо! – гаркнул Струм. – Вы подняли своими крыльями такой сквозняк, что им унесло со столика мой скальпель, вон он улетел и лежит на камне, весь нестерильный. Хорошо, что у меня есть запасной. Прекратите этот ветер и галдёж. Граф Пит не собирается прогонять вас со своих земель, он оперирует вашу соплеменницу. Если вы немедленно не заткнётесь, он будет отвлекаться, клюв его дрогнет, и гибель пациентки неминуема.

Наступила тишина. Крупный птеранодон со шрамом на гребне сказал хмуро:

– Это шантаж. Пусть он оперирует. Потом мы с ним разберёмся.

Струм работал очень быстро, и скоро в разрез высунулась ручка сковородки.

– О Великий Предок Архозавр, как же она умудрилась запихнуть в живот такую громадину! – ахнул Пит и клювом-пинцетом прижал кровоточащий сосуд.

– И ведь горло у неё небольшое, – сказал Струм. – Сковородка застряла. Придётся доставать по кускам. Бэк, в восьмой аптечке есть ножницы по металлу.

Жуткий скрежет озадачил наблюдавших за процессом птеранодонов.

– Они пилят Изольду на куски! – взвизгнула подруга больной.

– Они не врачи, а убийцы, они заодно с этим негодяем-птеродактилем!

– А куда они дели никтозавра Ника из соседнего селения? Он улетел к ним вчера и пропал! Они продали его тираннозаврам!

– Прекратить это злодейство! Парни, окружайте их. Заходи слева! Слева заходи, я сказал!

– Перестаньте орать, не мешайте докторам, глупцы! – это крикнул седоголовый птеранодон Петер с артритом.

– Мы демократическое общество, надо голосовать! Кто за то, чтобы заклевать пришельцев? – сказал толстый птеранодон.

Пока демократическое общество кричало, врачи делали своё дело. Пит отбросил в сторону искорёженные куски сковородки.

– Всё, вроде не кровит, зашиваемся. Иглодержатель самый большой давай, – скомандовал Струм. – Господа родственники, среди вас есть разумные существа, а не только крикуны? За больной нужен уход. В течение суток её не кормить, вставать не давать. Завтра я или кто-то из моих коллег придём проверить состояние раны. Постельный режим, покой, никакого шума и гвалта.

– Мы всё сделаем, но пусть уйдёт птеродактиль, – сказал крупный птеранодон со шрамом на гребне. – Тихо, братва!

– Птеродактиль уйдёт, когда я закончу все операции, и ни секундой раньше, – строго сказал Струм. – Бэк, кому там протез надо ставить?

Струм осмотрел молодого непутёвого птеранодона и сказал, что можно не протезировать всё крыло, ограничиться протезом четвёртого пальца и пясти, а дистальная синкарпальная кость и так в приличном состоянии. Бэк не знал, что это за кость, но важно кивнул: мол, я согласен. После окончания операции Струм собрал аптечки и сказал:

– Теперь вниз, к морю, к черепахе.

– Они уходят! – заволновались птеранодоны. – Они уходят, а мы так и не отомстили злодею птеродактилю!

Группа взъерошенных юнцов распустила гребни и с явно нехорошими намерениями двинулась к Питу.

– Всё! – рявкнул Пит. – Терпение моё кончилось! Доводы рассудка недоступны вам, жалкие безумцы! Я хотел с вами по-хорошему, но вы не понимаете по-хорошему, тогда пусть случится то, что случится, и только вы, глупцы, будете в этом виновны, ибо вы разозлили меня в моём Месте Силы и разбудили дремавшую Силу Птеродактилей! Раз-два-три! Дело сделано. Через полчаса грянет буря, и те, кто не спрячутся в укрытие, будут завидовать мёртвым. Если вы немедленно не займётесь эвакуацией, через два часа вы все станете пищей хищных медуз в волнах прибоя. Если замолчите и отступите… ну, тогда я подумаю и, возможно, смилостивлюсь. И утихомирю грозу до разумных пределов.

Среброголовый Петер ухмыльнулся – понял, что это блеф. Остальные замолчали и попятились. Родственники потащили в пещеры прооперированных больных. Остальные сидели в растерянности и поглядывали на небо. Горизонт быстро темнел, хотя до заката было ещё далеко.

– Ты чего наплёл? – отчитывал Пита Струм, когда они спускались вниз, к морю. – А если они разозлятся и бросятся на нас? Тогда я не успею прооперировать черепаху.

– Не бросятся, – сказал довольный Пит. – Скоро начнётся гроза, и они будут уверены, что это я её вызвал. Где твоя черепаха, Бэк?

Тётушка Араха качалась на волнах, как вчера. Глаза были закрыты мутной плёнкой.

– Мадам, вы живы? – спросит Пит. – Не хотелось бы тратить дефицитные винты и штифты на дохлую черепаху.

Веки черепахи дрогнули.

– Жива, – сказал Струм. – Надо было начинать с неё, но я боялся, что у той жуткой тётки сковородка прорвёт желудок.

– Когда она проснётся, она будет нас ругать за испорченную сковородку, – сказал Бэк. – Мне держать панцирь?

– Да, держи тут и вот тут. Пит, давай сверло, тучи действительно страшенные, скоро ничего не будет видно. Валера, сильно не усыпляй, она потонет. Только лёгкое обезболивание.

– Всё хорошо, тётушка Араха, вам совершенно не больно, только чуть-чуть чешется… нет, чесать не надо, уже не чешется, – начал Валера. – Вам хорошо, вы вспоминаете, как очаровательным черепашонком резвились в тёплом заливе…

Без Пита они, конечно, не справились бы. Ведь оперировать пришлось в воде, а инструменты лежали на берегу на портативном столике. Пит летал туда-сюда и приносил нужное. Струм работал виртуозно, хотя волнение усилилось и черепаху изрядно качало. Вскоре панцирь стал совершенно целым. Струм сунул черепахе в рот две питательные таблетки и одну обезболивающую и сказал ей:

– Операция несложная, вы просто очень ослабли от голода и боли. В принципе, вы можете уже