Шшшш – послышался характерный звук, словно что-то тащат волоком. Я догадался – мешок с деньгами. Как же быть? Может, закашлять, чтобы вор сбежал? А вдруг он не сбежит, а нападет на меня? Это ни к чему. Но ведь нам с дядькой деньги не нужны; что с того, если их украдут? Нет, нельзя позволить унести мешок! Ни в коем случае! Будет обидно, если неизвестный грабитель утащит всё, с таким трудом нами заработанное.

Бабах! – Ачжосси в один миг избавил меня от колебаний. Видимо, он вышел в туалет. Двое против одного. Даже если грабитель силен, вдвоем у нас есть шансы одолеть его. Нужно действовать!

– Вор! Ачжосси, на кухне вор! – заорал я во все горло.

Вжих! – одновременно с шумом ветра на окне повисла тень. Я сам не понял, как бросился по направлению к ней. Вор хотел отшвырнуть меня, но я вцепился в его одежду, чтобы не дать ему уйти.

В тот момент, когда Ачжосси включил на кухне свет, грабитель оттолкнул меня и, выскочив в окно, скрылся в темноте.

– Ну и дела, – шеф не мог закрыть рта от удивления.

– Он приходил за этим, – я показал пальцем на мешок с деньгами, брошенный посреди кухни.

В тот момент я понял, что сжимаю в руке какой-то предмет. Это были две пуговицы. Без сомнения, они оторвались, когда я схватил вора за рубашку.

Ачжосси задвинул мешок с деньгами обратно между холодильниками.

– Зачем класть их на то же место, которое известно грабителю? Это равносильно тому, что сказать: «Забери их». Спрячьте в комнате. И впредь закрывайте окна хорошенько. Ведь это вы открыли их, чтобы проветрить помещение, а потом притворили, не задвинув шпингалет?

– Мы все равно уйдем через девятнадцать дней, оставив эти деньги в ресторане. – Он безучастно смотрел на мешок.

– Все равно – деньги желательно хранить в укромном месте.

Я затащил мешок в комнату и поставил в один из свободных углов, затем вышел и плотно закрыл окно. И только потом внимательно осмотрел пуговицы, все еще зажатые в руке. С первого взгляда они показались мне знакомыми: черные, с узором из мелких коричневых капель. Кажется, я уже где-то видел их, но где?

В тот момент, когда я выключил свет и собирался лечь, меня ошеломила страшная догадка. Я вспомнил рубашку брата. Точно! Эти пуговицы – с той рубашки.

– Так я и знал!

Я сжал их в руке. Подтвердились мои худшие опасения. Вот с какой целью он не появлялся несколько дней – хотел отвлечь внимание, заставить забыть о себе. Мое предположение, что брат и седая старушка сообщники, полностью подтвердилось, если судить по тому, что Седая тоже не показывалась последнее время в ресторане.

Уснуть не получалось. Ненавистный братец, как всегда, в своем репертуаре. Мало того, что он издевался надо мной при жизни, так и сейчас продолжает преследовать и надоедать мне. Он, конечно, не догадывался, что я Ван Доён. Ему такое и во сне не могло присниться. Уверен, в предыдущей жизни, мы были заклятыми врагами из знаменитой легенды: кошкой и собакой, которые переходили реку с жемчужиной и обронили ее в воду[15]. Очень уж подходящее сравнение.

Наступило утро, а я так и не успел толком поспать. Ачжосси отравился на кухню со словами, что нужно хотя бы яичницу приготовить. А я сидел за столом и пялился на пуговицы.

– Что ты там разглядываешь? – поинтересовался шеф, вынося две тарелки с яичницей и яблочный сок.

– Я оторвал эти пуговицы с рубашки грабителя.

– Правда? Ты что, дрался с ним? Зачем ты? Это же опасно.

– Сам не знаю, как так получилось. Тело само среагировало.

– Тело само среагировало? Значит, ты тоже борец за справедливость.

Ну как вам сказать? За свои пятнадцать лет я не совершил ничего плохого, но и не был настолько правильным, чтобы постоянно бороться с несправедливостью. Напомню: я без зазрений совести угонял мопед у Сучана.

Мне хотелось сказать шефу, что пуговицы принадлежат брату, но передумал. После того случая с наличными из кассы, я побоялся, что шеф снова обвинит меня: мол, создаю проблемы, не имея на то веских оснований. Конечно, пуговицы – доказательство, но, с другой стороны, на воре могла быть такая же рубашка, как у брата. Нужна была достоверная улика.

– Осталось девятнадцать дней, – произнес Ачжосси.

– Да.

– Время быстро летит, не так ли?

В последнее время он очень часто говорит об этом.

Шеф не стал продолжать разговор.

Я запихнул в рот жареное яйцо целиком и запил его яблочным соком, затем открыл настежь окна и принялся за уборку.

Со скрипом открылась входная дверь и в ней показалась чья-то голова. Это была седая старушка, наша старая знакомая. С какой же целью она пришла именно в такой момент? Я запутался: разве она не должна скрываться, если состоит в сговоре с грабителем?

– Добро пожаловать! Давненько вы у нас не были. А мы так ждали вас. – Ачжосси радушно встретил ее, не подозревая даже, что старушка и мой брат – соучастники неудавшегося ограбления.

– Зачем ждать меня? Я ведь вас бесплатно объедаю. У вас не было происшествий? – Она покрутила головой, внимательно оглядывая ресторан.

Вид ее показался мне немного странным, не таким, какой был обычно. В прошлые разы она заходила в ресторан и сразу садилась за столик. Ума не приложу, почему сегодня она так озирается, как будто попала в незнакомое место.

В тот миг меня пронзила догадка – преступника тянет на место преступления!

Да! Так оно и есть! Седая пришла осмотреть его вместо брата и получить ответы на волнующие вопросы: догадались ли мы о том, что тот является преступником; приезжала ли полиция; что стало с деньгами, которые не удалось украсть. Брат, конечно, не осмелился заявиться, ведь он увидел, что оторвались пуговицы. Старушку могут интересовать только они.

Я решил ни слова не говорить о пуговицах и понаблюдать за ней.

– Каких происшествий? – хором спросили мы с шефом.

– Да так, к слову… А где ваш помощник?

Вот! Я знал, что в первую очередь она спросит о брате. Ее больше всего волнует, подозреваем ли мы с шефом, кто именно проник ночью в ресторан.

«Ха! Так вы, наверное, лучше знаете. И почему вы спрашиваете о нем у нас? Вы же пришли проверить, догадались ли мы, что вор есть не кто иной как брат», – так и хотелось мне сказать, но я сдержался, чтобы не произнести это вслух.

– А я у вас хотел спросить о нем. Джон