В магазинчике уже красовалось новое сообщение от Ганеши:

Ганеша: Ты же не думаешь, что я буду держать язык за зубами? В школе тебя не оставят в покое, если узнают твой секрет.

Кронос: Офигеть, что за детский сад? Это угроза? Мне все равно, даже если в школе узнают. Если меня накажут, я к этому готова. Так что мне не страшно, рассказывай кому хочешь.

Ганеша: Я же говорила, что хочу узнать тебя. Если разрешишь мне поучаствовать в этом твоем позорном деле со временем, я готова держать язык за зубами.

Кронос: А ты подлее, чем я думала. А по-другому выражать интерес к человеку не умеешь? Еще и принять тебя в дело…)) Ни за что. Ты по-корейски читать умеешь? Видела, наверное, что в контракте указано: все происходящее находится в строжайшем секрете между хозяйкой и клиентом. Если тайну узнает третье лицо, я должна буду вернуть оплату вдвойне.

Ганеша: Я знаю. Поэтому и обращаюсь к тебе в качестве клиента. Стань моим другом.

Кронос:??????????

Ганеша: Я же сказала, что ты первая. До сих пор я была одиночкой. Одиноким островом. Не могла никому протянуть руку. Но впервые мне захотелось сделать это. Немного неловко, но я правда впервые осмелилась на такое.

Онджо представила, как до сих пор жила Хеджи. Как будто ей сразу стали очевидны те стороны одноклассницы, которые она ото всех прятала.

Кронос: Уважаемая Ганеша, к сожалению, подобные просьбы я не принимаю.

Ганеша: …

Кронос: Почему это я должна становиться твоим другом?

Ганеша: Это отказ?

Кронос: Нет, я не говорила, что отказываюсь. Ты сказала, что хочешь узнать меня. Вот я и спрашиваю в ответ: почему из всех людей именно ты должна стать моим другом?

Ганеша: Я же говорила. Хочу узнать источник твоей раскрепощенности и уверенности в себе.

Кронос: Но я не считаю себя такой уж раскрепощенной. И уверенности у меня не больше, чем у других. Оценки у меня хуже, чем у тебя, внешность обычная, как и семья.

Ганеша: В том-то и дело.

Кронос: Я просто люблю себя такой, какая я есть.

Ганеша: …

Кронос: Может, то, что ты заметила во мне, было вовсе не раскрепощенностью или уверенностью в себе? А просто моим признанием самой себя.

Ганеша: «Признавать саму себя»? Ну допустим. Все равно я хочу выяснить, откуда это берется.

Кронос: С ума сойти. А я-то тут при чем? Ты в курсе, что очень назойлива? Пытаешься заставить меня показать то, чего я сама не знаю. Да я правда не понимаю, о чем ты! До того, как ты мне это сказала, я даже не знала, что ты обо мне так думаешь! Все еще хочешь подружиться?

Ганеша: Ага.

Кронос: Можно же просто было начать дружить. Ты, наверное, единственный человек на планете, который о таком просит. Что тут сложного? Неужели так трудно просто честно сказать?

Ганеша: Такой у меня характер. Я не привыкла говорить прямо.

Кронос: Если не открываться перед собеседником, дистанция между вами не уменьшится. Ты меня прости, но я как-то раз послушала музыку в твоих наушниках. Она мне показалась очень похожей на тебя.

Ганеша: Я знаю, что ты трогала мои наушники. Если бы это был кто-то другой, я бы сильно разозлилась. У меня мизофобия. Но от того, что их трогала ты, мне даже было приятно. С тех пор я стала за тобой следить. Хотя ты меня заинтересовала еще до этого. Вот и страницу твою нашла.

Кронос: Я тоже тобой интересовалась. Мне казалось, что я тебя знаю.

Ганеша: Может быть, поэтому мне и было легко. Не знаю, как это объяснить словами. Просто было такое ощущение.

Кронос: Что такое Ганеша?

Ганеша: Это бог мудрости в индуизме. Его обычно изображают с головой слона. Он – защитник науки и литературы. Тут нет никакого смысла, я просто так придумала.

Кронос: А мне кажется, что смысл есть. Тебе подходит. Защитник науки и литературы… Ты любишь литературу?

Ганеша: Я хочу писать сказки. Хотя мама с папой категорически против. Говорят, что мне нужна нормальная работа, а сказки можно сочинять в свободное время. У нас всегда так. Важно только мнение родителей, а мое – нет. Поэтому и учеба, и друзья – все не по-моему.

Это было неожиданно. Хеджи казалась упрямой и все делающей по-своему.

Теперь Онджо поняла истинное значение музыки, льющейся из наушников Хеджи. Это был единственный язык, на котором она говорила.

Рядом_с_тобой подозрительно затих. Не было ни писем, ни комментариев. Отсутствие новостей – хорошие новости. По крайней мере, Онджо хотелось в это верить. Если вестей до сих пор нет, значит, искры угасли сами собой? Дело с украденной приставкой оказалось очень коварным, только ослабишь бдительность – и оно вылезет наружу. Можно ли теперь расслабиться? Онджо не хотела нарушать воцарившееся спокойствие.

Медведь и цветок абрикоса

Когда мама влюбилась в папу, а папа влюбился в маму, ручьи с горы Чирисан бурным потоком стекали в долину. Мама тогда работала в экологической организации, которая летом устраивала специальный лагерь для любителей диких животных. В то лето в окрестностях горы Чирисан прошел сильный ливень, и участники лагеря пострадали от стихийного бедствия. Пришлось вызывать спасательную бригаду. Мама была руководителем группы и смело вела всех за собой, пока каждый гость не оказался в безопасности в объятиях своей семьи. Папа, возглавлявший спасательную бригаду, тоже усердно работал, обеспечивая безопасность пострадавших и своих товарищей. Папа и мама заметили друг друга, и так началась их история. Поэтому они всегда говорили, что их судьбы связал друг с другом ливень в сезон летних дождей.

Шел сильный дождь. Несколько тайфунов уже прошло, а надвигалось и того больше. Каждое утро школьная юбка Онджо вымокала насквозь и противно липла к ногам. В сезон летних дождей мама обычно становилась грустной, меньше говорила и переставала смеяться. Но в этом году все было иначе. Эти изменения Онджо замечала еще с начала лета.

Сегодня Онджо сдавала очередной тест и поэтому вернулась домой пораньше. За окном все еще хлестал сильный ливень. Около полудня дождь ненадолго прекратился, но потом снова полил как из ведра. По телевизору показывали срочный репортаж о пострадавших от бедствия. Пожарные стояли по колено в грязи, вздымающейся волнами из-за дождя, и спасали людей. Онджо вышла из душа, вытирая волосы полотенцем, и бросила безучастный взгляд на экран. И в этот момент она поняла, что значила эта безучастность. Долгое время у нее саднило в сердце, будто по нему проводили острым лезвием, от одного лишь взгляда на оранжевую форму. Мама щелкнула пультом, смотря в окно. Телевизор выключился. Мама тоже стала безучастной? Или все еще старается изо всех сил, чтобы выглядеть такой?

Онджо спросила маму:

– Как дела на работе?

– Да как обычно. Субсидии от правительства сильно сократились. Не можем даже нормально выплачивать зарплату. Но в последнее время мне дают много лекций, поэтому все в порядке. Так что не смей расслабляться, Онджо. Первое полугодие уже пролетело, сосредоточься на учебе. Поняла?

– Ага.

– Что за ответ? Ты же не вытворяешь опять чего-нибудь? Сейчас время учебы, никаких подработок. Ты ничего от меня не скрываешь, случаем?

– Я? Скрываю? Даже не думала. Мне кажется, если кто-то что-то и скрывает, так это ты, мам. – Онджо решила, что время пришло. Она упрямо поджала губы и выпалила: – Ты ведешь себя подозрительно, мам. Ты же знаешь, что у меня черный пояс по интуиции. Вся в тебя.

– Я расскажу тебе позже. Сейчас не время. Онджо, милая, и для тебя, и для меня пока еще… – ответила мама, водя пальцем по столу.

«Ого! А я ведь просто так сказала…»

– Мам, все твои дела так или иначе влияют и на меня тоже. Я имею право знать. Ты же тоже всегда хочешь знать, что происходит у меня.

– Верно. Но ведь ты тоже не рассказываешь мне все. Есть вещи, о которых не хочется говорить, а есть то, что хочется отложить на потом, потому что сейчас еще рано для этого. У меня сейчас именно такой случай.

– Но мне же жутко любопытно, когда ты так говоришь! Может, я попробую угадать?

Онджо заметила, что мамины щеки покраснели, а в глазах на долю секунды