— Нужно укрепить твоё смертное тело, — пояснил мой учитель. — Какой мне прок от ученика, который переломится с пол-пинка?

Я уже хотел было возмутиться такой оценке, но прикусил язык. Нет, конечно, сейчас я сильнее простого смертного и, наверное, рядовых призраков. Но если вспомнить Зеркальщика, который на равных сражался с Аббадоном, или Чернильника, который играючи уничтожил Кольта… Да, пожалуй, против них я не выстою и удара.

— Надо полагать, — заметил я, — всё это было долгой подводкой к какому-то плану?

— Угу, — согласился Смерть, поднимаясь с места. — Нам нужен некто Мариуш Златар.

Спешно закинув в рот последние кусочки картошки, я поднялся за ним и вопросительно поглядел на учителя.

— Сам услышал это имя только вчера, — Смерть махнул рукой. — Так что не жди от меня развёрнутой биографии этого достойного джентльмена. Знаю, что он… некто вроде продавца особых услуг.

— Насколько особых? — звучало так, будто этот Мариуш барыжит чем-то не очень законным, и, скорее всего, так оно и было.

— Продление жизни для живых, — Смерть принялся задумчиво перечислять, — гарантии райского посмертия для мёртвых. Посредник между желающими побарыжить чем-то между живыми и мёртвыми, торговец информацией… ну и так далее. Думаю, ты уже понял примерную суть.

— И теперь нам нужны его услуги? — я глянул на Аббадона с лёгким удивлением. Смерть не казался мне тем, кто приходит за помощью к подобным типам.

— Не-а, — отозвался он. — Нам нужен он сам.

Смерть хмыкнул.

— Видишь ли, Денис… это всё я узнал вчера, обходя старых знакомых и восстанавливая потерянные за двадцать лет контакты. Но есть ещё кое-что, что я знаю про Мариуша Златара. Он… жив. И совершенно не хочет умирать.

— Как и… все, наверное? — я вздёрнул бровь. — Ну, кроме суицидников.

— Да, вот только умереть Мариуш должен был ещё двадцать лет тому назад, — кивнул Смерть.

— С чего ты… — я осёкся, вспомнив, с кем говорю. — А, да. Точно.

— Его время в мире живых закончилось двадцать лет тому назад, но изворотливый ублюдок жив-живёхонек, — Смерть скривился так, будто этот факт наносил ему личную обиду. Или не «будто», а так и есть?

— Но двадцать лет назад у тебя всё пошло наперекосяк, — отозвался я. — А потом и не только у тебя, но и у всего мира.

— Именно, ученик. И этот Мариуш был среди тех, кто в этом виноват, — Смерть смотрел перед собой. — Насколько я сумел узнать, он был далеко не на первых ролях — ему не нашлось места в Башне. Тем не менее, он оказался ушлым и цепким, и смог выторговать себе долю при делёжке моего имущества. Кто-то вырвал себе власть, кто-то — силу… а кто-то — лишние годы жизни.

— Ты знаешь, что именно он забрал?

— Догадываюсь, — Смерть шёл неспешно, и я подстраивал свой шаг под него. — И думаю, что этой вещи можно найти лучшее применение, нежели поддерживать жизнь хитрого жулика. Например, с её помощью можно сделать тебя, ученик, более живучим и боеспособным…

Мимо нас с воем сирен пронеслись несколько машин Отдела, и мы посмотрели им вслед.

— … проблема в том, — продолжал Смерть, когда сирены скрылись вдали, — что Мариуш не дурак, и отлично знает, что за ним могут прийти.

— Он знает, что ты выбрался из ловушки?

— Возможно, — Аббадон склонил голову. — Но, скорее всего, дело даже не в этом. Он работает со всеми подряд. Башни, демоны с нижних слоёв, живые и мёртвые… Когда ведёшь дела таким образом, у тебя будет много врагов.

— Словом, он спрятался, — заключил я.

— Ага. Забился к себе в нору и допускает только самых доверенных. Все дела ведёт через посредников… Добраться до него будет несложно.

— Но у тебя уже есть какие-то идеи, — я даже не спросил, а констатировал.

— Идеи? Скорее так, мелкие соображения, — отмахнулся Смерть. — Небольшая авантюра, которая, возможно, даст нам немного информации. Вряд ли мы узнаем, где искать Мариуша, но, может, хотя бы уточним направление.

* * *

Все последние сутки город шумел и трясся в панической лихорадке. Наверное, не осталось тех, кого не напугал зловещий чёрный кристалл, возникший в небесах, а отсутствие какой-либо информации только подогревало всеобщую паранойю.

Машины Отдела носились по улицам с сиренами и мигалками, проверяя любые, самые крохотные зацепки. В это же самое время их офисы буквально осаждали толпы журналистов с камерами. То, что за несколько часов до появление кристалла в город приехал сам Валентин Альтов, глава Отдела, лишь прибавляло слухов. Обычные люди десятками уезжали из города, грузя на машины чемоданы и тюки с нажитым и бросая квартиры. Кажется, даже бомжи с табличками в духе «Конец уже близок, покайтесь во имя фофудьи» тоже начали бродить по улицам…

Только не здесь.

В этот вечер в трёхэтажном загородном особняке никто не волновался и не торопился. Всё было тихо, размеренно и даже немного торжественно — как и бывает, когда в доме умирающий.

Степан Илларионович лежал на подушках, дыша медленно и тяжело; время тянулось, тикали здоровенные часы на полке, и Степан Илларионович чувствовал, что он уйдёт ещё до полуночи. Пальцы, обряженные в тяжёлые перстни-печатки, комкали края одеяла, глаза то и дело выхватывали из застилавшего всё тумана какие-то отдельные детали богатой обстановки.

Тиканье часов и его дыхание, наверное, были самыми громкими звуками в доме в этом вечер. Семья умирающего, напротив, старалась даже не дышать, между собой общаться жестами, а перемещаться на цыпочках.

Когда старик в очередной раз открыл глаза, все его домочадцы стояли у изголовья, глядя на него со скорбным выражением лица. Внучка и младшие правнуки слегка всхлипывали, у внука тоже были покрасневшие глаза. Дети смотрели скорее мрачно.

— Папа… если тебе будет что-то нужно, говори сразу… — начал было старший тихим голосом.

Степан Илларионович лишь покачал головой.

— Всё, что мне сейчас нужно, дорогие — здесь, в этой комнате. Видеть вас вместе, пока я ещё не ушёл.

— Дедушка, — всхлипнула правнучка. — Нам будет тебя не хватать…

— Ну, ну, — старик чуть приподнял голову и ободряюще улыбнулся ей. — Разве же я куда-то денусь? Я буду приглядывать за вами с небес, внученька.

Силы кончались, и его голова снова