территории людей Златара, лучше сначала разобраться с ними, а уже потом думать, что делать с сыщиками и делать ли что-то. Тем более, вряд ли мы с ними подружимся — после того, как я стрелял в них.

Скользнув из тесного и узкого санузла, больше похожего на старую кладовку, я остановился в коридоре, прислушиваясь. Помещение походило на обычную типовую квартиру бы выглядело обжитым — ни тебе выбитых окон, ни перекошенных дверей. Словно не первый слой, а мир живых. Коридор вёл в большую комнату и на кухню, и именно из кухни доносились голоса.

— … ну с легавыми понятно, — голос был низким и хрипловатым. — А дедка ты накой притащил?

— Дык это! — второй голос принадлежал Гарику; он говорил слегка сипло, с подсвистом — видимо, удары в морду от Макарова не прошли даром — но очень бодро и самодовольно. — Дедок слышал слишком много. А потом ещё это… легавых скрутил за пару секунд, меня на понт брать стал. Я, мол, тебе, братишка, помог, а ты меня до Мариуша представишь…

— То есть, — заключил его собеседник, — ты расп*здел всё про наш особый шампусик, а теперь пытаешься выкрутиться, пока Мариуш не узнал.

— Да Сеня! — взвыл Гарик обиженным голосом. — А ты бы не расп*здел, когда тебя скрутили, всю морду избили и под нос этот самый шампусик сунули?

— Выбил бы из рук, чтобы разбилось!

— Да они и так всё знали, просто хотели, чтобы я сам сказал! А если б я эту дрянь хлебнул, вы бы нихера не пришли ко мне с противоядием, ага?

— Ну и лежал бы себе, смотрел цветные мультики, радовался бы! — в голос заржал Сеня. — Плохо, что ли?

— Ага! Просто так сразу и скажи, что вам всем на меня насрать, — оскорбился Гарик. — Я же никто, шестёрка, мать твою…

Да у парня комплексы, я посмотрю.

— И шестёркой останешься, если продолжишь истерить, — оборвал его Сеня. — Эх… а ведь повезло тебе, Гарик, ох как повезло. Всё прям по-твоему сложилось — и дедок в ауте, и мусора. А что в морду дали, так ты уже мёртвый, чего переживать.

— Да заткнись ты! — Гарик, похоже, так не считал. — Главное, начальству не говори!

— Как знать, как знать, — Сеня откровенно издевался над ним. — Сам ведь понимаешь… я по правилам должен Бурому сообщить. От Бурого уйдёт до Рахманыча, Рахманыч с Ближним кругом общается, а что знает Ближний круг, то знает и Мариуш…

— Да пошёл ты! — возмутился Гарик; всё довольство пропало из его голоса. — Кореш, называется…

— Кореш, не кореш, а за твои косяки отвечать не должен, — осадил его Сеня.

Так… что-то уже вырисовывается. Значит, Гарик допущен до Сени, Сеня отчитывается перед Бурым, Бурый знает Рахманыча, Рахманыч общается с Ближним кругом, а Ближний круг может видеть Мариуша Златара напрямую. Длинная цепочка, но, по крайней мере, теперь я знаю имена. И Смерть, если он смотрит сверху.

— Пошли кончать твоих гостей, — заключил Сеня. — Я вот что думаю… деда и одного из мусоров сразу в расход, а второго можно немного расспросить, чего это им от Мариуша нужно. Столько лет не лезли к нам…

Пригнувшись и стараясь не шуметь, я быстро переместился из коридора в комнату. Нужно убедиться, что в квартире больше никого нет; что ж, похоже, пусто. Продавленный диван, старый сервант… Прокравшись мимо большого зеркала, я увидел, что моё лицо уже «поплыло». Ещё не я, но уже определённо не дедушка Степан Илларионович.

Времени мало.

Двое бандюков, тем временем, шагнули в коридор, скрипнули дверью санузла…

— Какого хрена⁈ — взвизгнул Гарик, будто его оса ужалила. — Чего? Где…

Сыщики упорно молчали.

Так, это даст мне короткую фору. Очень короткую; потом они кинутся обыскивать дом. Придётся уходить на второй слой, а тогда я не смогу добраться до них, чтобы сорвать амулеты. Плохо. Нужно соображать быстро…

— … где эти трое⁈ — закончил Гарик.

Чего?

— Кхм-кхм, — заметил за моей спиной голос Макарова. — Думал, только ты умеешь фокусы творить?

А затем мне нанесли удар в висок.

Я уклонился в последнюю секунду, но это заставило меня потерять равновесие, и Макаров тут же сделал подсечку, повалив меня на пол. Да уж; в прошлый раз мне удалось застать его врасплох и разорвать дистанцию, но в ближнем бою не было ни шанса против опытного оперативника.

Рухнув на пол, а загремел, задевая тумбочку; сервант задребезжал, зазвенели выставленные в нём тарелки и фужеры. Кажется, маскировке конец.

— Макаров, ты идиот? — рявкнул я, исчезая и появляясь у него за спиной. — Там же эти двое в коридоре…

— А это не твоя забота, дед, или кто ты там, — Макаров попытался ударить снова, но промазал. — С ними-то Севостьянов разберётся, не мешай и не волнуйся…

И в ту же секунду в распахнутые двери гостиной влетел Севостьянов, протаранив спиной дубовый шкаф.

— Разберётся, да? — я отскочил подальше в угол. — Идиоты…

В комнату, весомо и спокойно, входил ещё один шкаф — не менее дубовый, чем первый. Очевидно, это и был Сеня.

В отличие от тщедушного Гарика, в этом парне было не меньше двух метров росту, широтой плеч он едва помещался в дверном проёме, а сломанный в нескольких местах нос завершал образ. Отдельной вишенкой на торте были несколько зияющих пулевых ранений, в которых слегка тлел синий огонь — видимо, Саня был убит на бандитской стрелке.

— Ну привет, — заметил он. — Итак, кого бить первым?

В одной руке у него блеснула укороченная спектральная пушка; он направил её на Макарова. Логично — Севостьянов лежит, а меня он считает обычным ушлым дедком, разве что непонятно как выбравшимся из Клети.

— Давай, Сеня! Покроши их там! — Гарик подпрыгивал за его спиной, будучи скорее группой поддержки, чем бойцом.

Протиснувшись в дверь, Сеня приближался к Макарову, не сводя с него дула…

Выстрел! Лежащий на поду Севостьянов умудрился достать пушку, не вставая; Сеня резко присел, и выстрел сбил старые часы на стене; рухнув, те разлетелись вдребезги.

— Козёл, — Сеня покачал головой без всякой злобы. — Матушкины часы-то были.

И выстрелил в Севостьянова практически в упор.

Следующие несколько действий произошли практически одновременно.

Во-первых, Сеня попал.

Во-вторых, Севостьянов исчез — буквально через