— И чё теперь? Он мне будет до старости это вспоминать? — спрашиваю у Чацкого, прекрасно понимая, что ответ на этот вопрос он мне не даст.

— Ты реально не сечешь? У тебя прогулов больше, чем посещений. Не понимаешь, почему он тебя не выпер до сих пор из универа?

— Почему? — тупой вопрос, знаю. Голова что-то никак не начнет соображать с утра.

— Да потому что ты в команде по баскету и волейболу. Спорт тебя только и тянет.

— Может протянет и по философии? — с надеждой ищу положительного ответа в лице друга, но тот лишь отрицательно мотает головой.

— Марио, нам осталось учиться два месяца, — так-так, Чацкий начинает раскладывать всё по полочкам — значит, у него есть какой-то план. Внимаю. — Филиппыч на тебя зол. Декан тоже. Спортивные соревнования закончились на прошлой неделе. Каков процент того, что они отчислят тебя за неуспеваемость?

— Какой?

— Думаю, 80–90, — спокойно говорит Чацкий. Капец.

— И? — и где план?

— И всё. Дальше сам думай, — чё, реально что ли не будет никакого плана???

— Да брось, не может же быть, чтобы студента отчислили перед самыми ГОСами и защитой диплома?

— Студента, у которого неуспеваемость по минимум трём дисциплинам? — откуда три-то??? — Или студента, который своей страницей в соцсети уже не раз роняет имидж института на самое дно?

— Чего??? Какой еще имидж? У Меня почти 10 К подписчиков!

— Ага, и все они видели, как ты вышиваешь на своей ауди прямо во дворе университета! — парирует Чацкий.

— Этот дрифт набрал больше всего лайков, между прочим, — говорю не без гордости. — И откуда ты знаешь, что имидж института пострадал? Может, подписчики наоборот захотели после того видео поступить к нам!

— Ну да, особенно, когда ты в конце фак показал охраннику и уехал.

— Да это на последней секунде было — многие даже не досматривают до конца…

— Слушай, я не хочу с тобой спорить, — устало говорит Чацкий и смотрит на часы. — У нас сейчас зарубежное право. Если тебе интересно, то там у тебя тоже не всё гладко. Но ты, конечно, можешь пойти к Филиппычу и пропустить очередную практику у Залесной. Дело твоё.

Чацкий уходит, оставляя меня одного с навалившейся кучей проблем. Друг еще называется! Констататор фактов! А помощь где⁈

Ладно, будем рассуждать логически. С Залесной проблемы есть, но не такие глобальные. Тем более, она женщина, а с женским полом у меня разговоры получаются куда пролуктивнее, поэтому пойду к Филиппычу. А вдруг⁉

Подхожу к кафедре философии и деликатно стукнув в дверь, открываю её. Надо быть милым и вежливым. Так вопросы всегда легче решаются.

— Можно? — заглядываю внутрь и ищу глазами профессора.

— Войдите, — отвечает мне совсем детский голосок. — Вы к кому?

На диванчике возле стола Филиппыча сидит худенькая девчушка в больших очках. Из-за белого вязаного свитерка и рюкзачка, который стоял у неё на коленях, я бы подумал, что она школьница. Но джинсовая юбка выше колена, очень удачно подскочившая и оголившая хорошенькие, однако, ножки, заставила меня засомневаться в школьном дресс-коде.

— Мне нужен Аркадий Филиппович, — отвечаю девчонке, понимая, что больше на кафедре никого нет.

— Он вышел. Если хотите, можете его подождать.

Девчонка, двигается на диване, освобождая побольше места, видимо, рассчитывая, что я туда сяду, и одергивает свою коротенькую юбчонку. Малая ни о чём — но вот этот жест прямо-таки зацепил. И ножки понравились. Мне бы к Залесной идти и не профукать хоть зарубежное право, но нет. Я, как полный идиот (прав был Чацкий), сажусь рядом с девчонкой и тупо пялюсь на её острые коленки, обтянутые тонкой капроновой сеткой.

— А ты что, тоже философию сдавать пришла? — задаю вопрос скорее чтобы отвлечься от созерцания, нежели хочу получить ответ. Мне плевать, что она тут делает. А вот, что здесь делаю я — вопрос интересный!

— Нет, — улыбается, поправляя большие круглые на пол-лица очки. — Я дедушке, то есть Аркадию Филипповичу, — быстро поправляется девчонка, — помогаю работы студентов разбирать.

Дедушке? Серьезно???

— Филиппыч — твой… — забывшись, пытаюсь задать вопрос.

— Да, — скромно улыбается она. — Я его единственная внучка, и дед решил, что я должна пойти по стопам всех членов семьи — стать потомственным философом. Хотя, если честно, мне больше нравится журналистика.

О-ФИ-ГЕТЬ! Единственная внучка еще что-то щебечет, но я уже слушаю в пол-уха. Шестеренки во внезапно проснувшемся мозгу закрутились!

Это же передо мной сейчас сидит решение всех моих проблем! Единственная — значит, она не только внучка Филиппыча, но и дочка декана! И это сокровище что-то лопочет мне, заглядывая в глаза. Неужели она из моего фан-клуба?

Блин! Какой же я всё-таки везучий засранец!

— Раз уж мы тут встретились, — разворачиваясь всем корпусом к девчонке, готовлюсь пускать в ход своё обаяние, — то было бы правильным познакомиться. Как тебя зовут, прекрасная незнакомка?

Это очкастое недоразумение даже рот раскрыло от моих внезапных дифирамбов. Да, детка, у тебя ноль шансов!

— Любовь…

2

Любовь…

Кто придумал так называть людей? Да и слово само по себе какое-то… с ароматом банальности, привкусом рутины, а в ушах отдается звоном кандалов.

То ли дело итальянское «amore»! От него веет солнечным лазурным берегом, ласковым закатным солнцем и женскими духами. Я не большой специалист в парфюмерии, но по запаху могу определить, сколько усилий нужно потратить на ту или иную «неприступную крепость».

Да-да, девяносто процентов девушек постоянно строят из себя святую невинность и «я не такая», но я то знаю, что аромат ванили и конфет — гарантия долгого и изнурительного «уламывания», а после такой же ночи в награду за все брошенные на завоевание усилия.

Запах фруктов от девушки — переводится как «я тоже хочу, но в первую встречу не дам, ибо у меня принципы. Приходите завтра».

Горчинка или кислинка в парфюме — такую можно покорить только «подвигом» или развести на жалость. В общем, замороченные особы, но иногда интересно заморочиться.

Духи в стиле унисекс — отдельная история. Попадались такие пару раз… «Что это было?», «Зачем?» и «Давай сделаем вид, что ничего