— Вы это куда? — строго спросила она, приподняв левую бровь.

— К папе, — хлопая ресницами отозвалась Рина.

— А вы ничего не забыли? — мы постояли, посмотрели друг на друга, вздохнули, а потом развернулись и пошли мыть посуду. Не получилось. Несмотря на служанок, мама всегда заставляет нас мыть за собой посуду. А тянется это от алхимии. Ведь крайне важна чистота посуды, чтобы ничего не въелось в стенки и впоследствии не повлияло на реакции. Так что мыть, использовал — помыл. Покушал — помыл. Приготовил — помыл. Всегда мыть сразу и очень тщательно. — Ну вот. А потом, идем, заниматься алхимией.

— Ну мама-а-а-а-а-а! — хором взмолились мы. Ох уж эта алхимия.

— Ничего не знаю, — в этот момент в стороне раздался легкий смех Ухара, нашего дворецкого. Немолодой мужчина пятидесяти лет, в строгой одежде. Папа нашёл его, когда Ухару было лет двадцать, помог и взял под своё покровительство. С тех пор Ухар стал надёжной опорой и поддержкой семьи.

Выглядел Ухар непривычно для наших мест. Смуглая кожа, чёрные волосы, доброе округлое лицо, большой острый нос. Одевался он чаще всего в строгую тёмную одежду, но не потому, что его к этому обязывала «униформа», а чтобы соответствовать статусу отца. Несмотря на нынешнюю моду, папа любит более классическую одежду, вроде плащей, строгих штанов, рубашек или сапог. Дворецкий от него не отставал.

Вообще, на нашем участке не так много прислуги. Ухар и две его помощницы — горничные. Повара не было, горничные справлялись с готовкой, тем более что иногда готовила мама… ну или готовили под её руководством. Она любила делать всякие вкусняшки. По её словам, разница между кулинарией и алхимией намного меньше, чем может показаться. И там и там надо досконально знать ингредиенты, и там и там надо понимать, что и с чем может хорошо сочетаться. В процессе готовки горничные тщательно всё запоминают и записывают, хотя лишний раз не осмеливаются попросить дать пару уроков в кулинарии.

На заднем дворе нашего дома находилась тренировочная площадка и крытый полигон для экспериментов отца. Спереди же был небольшой сад с аллеей, фонтаном, и двумя лавочками. В двух километрах от дома начиналась конопляная ферма, а недалеко от нее мастерская по производству рулонов ткани. Кроме посева, семена конопли понемногу отправляли сюда, на ингредиенты. Ведь конопле находилось более шестидесяти элементов, позволявших маме творить чудеса без магии. А заведовал всем отец. Вообще, этот бизнес исключительно его рук дело и создан чтобы дополнительно покрыть расходы на эксперименты. Очень уж дорогое это дело.

Чтобы ферма и мастерская работали, там же, рядом, располагается небольшой посёлок. Людям под властью отца жилось очень хорошо. У них были свои лавки, к ним постоянно ездили не только торговцы, но и простые горожане. Только на моих глазах посёлок увеличился в два раза.

После уборки мы зашли в родную лабораторию. Мама надела на нас защитное снаряжение и сказала, чтобы мы встали у своих мест. У каждого из нас был свой столик, на котором располагалась мини лаборатория со всем необходимым.

— Итак. Вчера вы заготовили новую партию настоек…

Я косо посмотрел на творение своих рук. Настойки — главное вещество, служащее базой любому зелью. Качество настойки, срок выдержки и качество ингредиентов будут радикально влиять на качество самого зелья. И моё творение было… среднего качества.

— …итак. Сегодня я покажу вам, как сделать зелье исцеления ран более эффективным. Вот что для этого нужно… — она начала нам подробно рассказывать и показывать процесс приготовления качественного зелья исцеления ран, уделяя особое внимание деталям и раскрывая нам уникальные секреты, дающие зелью наилучший эффект из имеющихся ингредиентов.

А по завершению объяснений мы сами приступили к своему зельеварению. И все шло хорошо, пока во время добавления одного из реагентов колбочка не пшикнула и не выплеснула наружу облако голубого дыма, как после маленького взрыва.

— А-а-апчхи! — чихаю от едкого солоноватого запаха реагента. Из стеклянной колбы постепенно выходил синий дым, а жидкость, несмотря на температуру, перестала кипеть. И вдруг раздается смех. Я поворачиваюсь и вижу, как мама, приложив обратную сторону ладони к губам, тихонько смеется, не сводя с меня глаз. С другой же стороны, в прямом смысле слова «под столом», каталась по полу Рина. На шум и смех к нам пришел отец.

— Что за шум, а дра… ё-ё-ё-ё… — Увидев меня, его глаза медленно полезли на лоб, на губах появилась небольшая улыбка, а из груди стал вырывается сдавленный кашель, напоминающий смех. Он медленно перевел взгляд с меня на маму, но та лишь продолжала смеяться. Вскоре здесь оказался и Ухар, который также не смог сдержать улыбки. Я же подошел к стоящему в углу зеркалу и посмотрел на себя. Фартук, маска и волосы были окрашены в синий цвет, но, в отличии от одежды, в волосах оказались небольшие синие вкрапления, сделавшие мою шевелюру двух цветов. Ну…, а в принципе неплохо. Даже прикольно.

Я повернулся к семье и сняв маску показал свою улыбку.

— Акир… что ты добавил? — сквозь смех спросила мама.

— Крыло синего мотылька и корень жарицы.

— Я же сказала, что не синего, а голубого, — она перестала смеяться, а взгляд стал негодующий.

— Мне показалось, что это голубой, — я прошел к столу и показал ей второе крыло. Она улыбнулась, отошла и взяв со своего стола крыло показала его мне.

— Вот. Вот это голубой. А у тебя — крыло виссипи, или, по-другому, крыло светло-синего мотылька. Но ничего, — она положила крыло и подошла ко мне. — Это распространенная ошибка, научишься. — Она присела на корточки и потеребила мои разноцветные волосы.

— Ага!

— На сегодня хватит. Потом продолжим, — подвела она черту и прошла к Мире.

— Хей, под столом. Есть кто живой?

— Не-е-е-ет.

— Ну, если нет, то… мне все сладкое Акиру отдавать? — послышался удар, предметы на столе чуть колыхнулись. Из-под стола со стоном, потирая голову вылезла Рина.

— Нет, я тут! Вот я! — Мама улыбнулась и пошла к своему столу.

— Прибирайтесь. Кто первый отмоет тару, получит сладкий лёд.

Мы тут же зашевелились и стали быстренько убирать свои рабочие места. Блин, а эта фигня-то, походу, не оттирается… бли-и-ин.