там, бабочек, единорогов опять же.

— Твоими бы устами… — вздохнула Айштиль, закатывая глаза. Но возражать не стала. Видимо, сама понимала — дело дрянь, без основательной переделки тут не обойтись.

Я с жаром взялся за работу. Там кроличью нору прикопал, тут бабочек сотворил, здесь единорожка запустил. Правда, симпатяга получился какой-то хилый и блеклый. Даже полупрозрачный и хилый, как будто его год не кормили. То ли я маху дал с пропорциями, то ли энергии пожадничал. Ладно, сойдет для начала.

Все равно это пока были скорее лишь образы, нежели что-то вещественное.

— Ну вот, совсем другое дело! — удовлетворенно хмыкнул я, утирая пот со лба, — Теперь хоть души людские заселять не стыдно.

Эмми попыталась погладить единорога. Но стоило ей того коснуться, тот захрипел, закатил глаза и рухнул на бок.

— Ой… — красноволоска виновато посмотрела на чахлую лошадку, — Прости…

— Мне кажется, рекламировать наш потусторонний мир среди других верований пока точно не стоит, — сказала Настя, — Мы как-то жидковато смотримся. Потенциальные верующие не оценят.

— Думаешь? — посмотрела на неё Эмми.

— Ну сама прикинь: ты всю жизнь вел праведную жизнь, соблюдал заповеди, посты, старался умилостивить богов. А после смерти за все свои труды ты получаешь не райские кущи, а унылую дохлую лошадь, — Настя указала на единорога, — Так себе перспектива.

Единорожик печально заржал, вяло махнув хвостом. Мне стало немного обидно за своё творение.

— Да почему сразу унылую-то? — я попытался поднять единорога, — Давай, вставай, могучий Росинант, попасись на лужайке…

Единорожик глянул на меня печальным глазом и бесследно растворился в воздухе. Мда-а-а… Тут, конечно, работы еще вагон предстоит, прежде чем мое божественное измерение заработает как следует.

— Эстро, ты так говоришь, будто у нас уже всё схвачено, — покачала головой Айштиль, — А ведь это только первый шаг.

— Пробный блин, — кивнула Настя.

Но я не хотел признавать поражение.

— Да, мир пока неказистый, — заявил я, обводя рукой унылый пейзаж, — Но первые души сюда уже можно запустить. Например, каких-нибудь неприкаянных призраков. Им здесь всяко будет лучше, чем бродить по миру живых и пугать честной народ.

Айштиль скептически изогнула бровь:

— И много толку тебе от таких душ будет? Нам, светлым богам, нужны праведные души. А Темным — грешные. Мне кажется, рановато ты затеял создание своего божественного измерения…

Эмми согласно закивала, поглаживая древко своей метлы:

— Айштиль права. Куда ты этих неприкаянных денешь? Они же неуправляемые, только хаос здесь устроят. Будут пытаться высосать либо душу, либо мозги…

Либо молоко, подумал я и досадливо поморщился. Вечно эти женщины найдут, к чему придраться!

— Эх вы, маловеры! — воскликнул я, — Я и к темным душам найду подход. Главное — правильно себя поставить. Они у меня по струнке ходить будут!

— Ну-ну… — хмыкнула Айштиль, — Хотелось бы мне на это посмотреть.

Мы продолжили спорить, не замечая, что Настя куда-то отошла от нашей компании. Только спустя несколько минут я заметил ее отсутствие.

— А где Настена? — встревоженно спросил я, оглядываясь по сторонам.

И тут мы услышали ее голос:

— Ребят, гляньте, какая прелесть!

Настя сидела на корточках неподалеку за соседними кустами и играла с каким-то зверьком. Существо и впрямь выглядело довольно мило — этакий пушистый комочек с большими глазами и длинным хвостом. Что удивительно, зверек казался куда более бодрым и упитанным, чем мой хилый единорог.

Ему досталось больше энергии?

— Какой симпатяга, правда? — Настя почесывала зверька за ушком, — И такой упитанный… Прямо-таки аппетитный! Может, возьмем его к нам на обед?

— Настя, отойди от него! — вдруг вскрикнула Айштиль, — Быстро!

Но было поздно. В следующий миг раздался истошный визг — милый зверек внезапно сбросил шкуру, обнажив жуткую пасть, полную острейших зубов. Тварь вцепилась в подол платья Насти и потащила ее к широкой норе в земле. Мощные багровые мышцы судорожно двигались на его багровой тушке.

Существо оказалось неожиданно сильным для своих размеров. Из-за спины у него показались гибкие щупальца — они плотно обвили Настю за ноги.

— Твою ж дивизию! — выругался я и бросился на помощь.

Мы с Эмми и Айштиль налетели на монстра, как коршуны. Удары, заклинания и проклятия посыпались на тварь градом. Через несколько секунд от лже-зверька осталось лишь дымящееся пятнышко на земле. Он даже вспикнуть не успел.

— Настя, ты как? — спросил я, помогая ученице подняться.

— Да вроде цела, — отозвалась она, потирая потянутую руку, — Но в следующий раз, если встречу милую и пушистую зверюшку, пожалуй, буду бить первой. На всякий случай…

— И правильно сделаешь! — сурово кивнула Эмми, — Поверить не могу, что мерзкая тварь обратилась такой милахой.

— Эстро, ты как-то это можешь объяснить? — холодно произнесла Айштиль, — Твой мирок полон опасностей! Какие, к демонам, души сюда пускать? Да они же сгинут в первый же день!

Я почесал в затылке. И правда, какого черта тут происходит? Я был уверен, что не создавал подобных существ… но тут из ближайших кустов донеслось угрожающее рычание. Мы замерли. А в следующий миг из зарослей высыпала целая стая «милых зверюшек». Десятки огромных горящих глаз уставились на нас, излучая «ми-ми-ми» ауру.

А возможно, это просто был голод…

— Так, Настя, Эмми, — как можно спокойнее произнес я, — Давайте осторожно за наши с Айсштиль спины. И никаких резких движений.

— Думаешь, прокатит? — шепнула Эмми, крепче сжимая метлу. По метле побежали золотые искры духовной силы.

— Мы между прочим на предприятии дали отпор куда более жутким врагам, — напоминала Настя, — Мы не слабые…

— Да не в этом дело… — так же шепотом ответил я, — Эти существа не просто злобные твари… Айстиль, ты же это чувствуешь?

— Да, — кивнула богиня, глядя на существ, — Эти существа скорее духи, чем монстры из плоти и крови… Настя и Эмми не привыкли с такими сражаться.

Мы начали медленно пятиться, не сводя глаз с окруживших нас тварей. Те приближались, сужая кольцо. В их глазах читалось недвусмысленное намерение отведать свежей богоплоти.

— Эстро, признай уже — эксперимент не удался, — фыркнула Айштиль.

Чего она такая вредная сегодня? Я скрипнул зубами. Ужасно не хотелось соглашаться с очевидным. Но выбора и впрямь не было.

— Ладно, — процедил я сквозь зубы, —