Господи.

Запомнить-то одновременно оба этих событий для меня было сложно – а теперь еще и как-то их связать…

– Хватит препираться! – жестко обрывает нас полицейский и обращается к Лео – вы сказали «Михай». Кто это? И есть тот «человек в лесу», которого пошли искать мои люди?

– Да. Это отец нашей подруги, он живет в селение Холодном.

– Что он тогда делал здесь?

– В этом и вопрос, офицер – кивает Лео.

По блеску в его глазах вижу, что сейчас он – в своей тарелке. Все-таки копы и охранное агентство, видимо, связаны намного теснее даже, чем я могла раньше подумать.

Лео уже будто бы расследует вместе с ними, а не выступает в роли стороннего свидетеля.

Зато теперь хотя бы понятно, почему он в лесу не беспокоился о Владе и позвал его помочь. Уже тогда, очевидно, он вычеркнул его из своего личного списка подозреваемых.

А что на счет меня? Вычеркнула ли я?

Нет.

Михай, Влад, Грэдиш, звонок копам.. Чувствую, что моя голова начинает раскалываться и я просто отмахиваюсь, как бы давая понять, что отдаю решение этой проблемы и нахождение справедливости в руки копов и Лео. И пусть делают как хотят, и находят виновного среди кого хотят.

Я уже сказала и так все, что видела.

И я по-прежнему считаю, что это дело рук Влада. И пока мне не докажут обратного, пусть хоть сто Михаев, пытающихся меня задушить, пробегут по лесу – я не изменю своего мнения.

–Еще раз, назовите его имя – теперь коп достает блокнот.

А раньше было никак?! Он вообще не фиксировал наши показания? Да уж, в сериалах про полицейских все куда более лучезарно!

– Михай – повторяет Лео.

– Михай? – услышав знакомый женский голос позади, оборачиваюсь – вы говорите о моем отце?

-2-

Из-за ворот к нам выходит Сандра, изумленно переводя взгляд с нас на копов.

Ее лицо становится все бледнее, когда она окончательно подходит к нам:

– Вы говорили о нем, я слышала. Он был здесь? Это из-за него весь этот шум? Что он сделал?

– Что ты здесь делаешь? – тревожусь я – думала, ты спишь.

Последняя, кому следует тут сейчас быть – это она.

– Услышала сирены, они и мертвых поднимут – растерянно отвечает подруга – Милли тоже вышла, хотела со мной..

– Но ты ее не пустила? Спасибо – искренне говорю.

– Да нет, ее Валентин перехватил.. позвал куда-то, какие-то кошки, я так и не поняла.. – вновь взгляд в офицера – так что вы говорили о моем отце?

Но не успевает он открыть рот, как за деревьями в лесу слышатся крики на румынском и звуки ожесточенной борьбы. И тут на очередном крике лицо Сандры вдруг вытягивается и белеет пуще прежнего:

– Это голос отца!

– Нашли его что ли?! – кажется, такой скорости изумляется даже Лео.

Старший офицер выхватывает свое оружие и бросается в чащу. Лео, будто бы его компаньон, тут же устремляется следом. Не знай его, точно решила бы, что он один из копов, просто одет в штатское.

Я решаю, что Сандра тоже побежит – но она напротив лишь как-то озадаченно делает шаг назад и механически потирает шею.. Ну да, прошлая их встреча не отличалась теплом, незачем желать скорейшего ее повтора..

БАМ!

Раздается оглушительный хлопок выстрела. И снова крики, опять возня..

Я делаю шаг вперед, но Влад осторожно перехватывает мое запястье:

– Дженна, не надо..

Я резко одергиваюсь и шиплю, отскочив на шаг:

– Не трогай меня! Если обвел их – не значит, что смог одурачить и ме..

Но мой голос перекрывает возрастающий шум из леса. В следующую секунду оттуда показываются полицейские и Лео. Они тащит Михая, будто бы мешок картошки. Левая часть груди мужчины залита кровью, и он прерывисто хватает ртом воздух, точно рыба на суше.

Большая, безумная рыба.

Но при этом сейчас впервые за все время он мне кажется в своем самом адекватном состоянии. Обычный огромный мужчина. Да, раненный, да, залитый своей кровью.. Но в глазах больше нет той свирепой, черной, необъяснимой ярости, какую я видела каждый раз, как встречала его.

Кажется, Сандра это тоже замечает, потому что теперь уже не думая кидается им на встречу. Трогает плечо отца и отталкивает от него офицера:

– Что вы с ним сделали!?

– Мне жаль, мисс – отвечает старший офицер – он выхватил у сержанта пистолет.. и выстрелил себя в сердце.

Что? Сам?

Я думала, он оказывал сопротивление, да его пристрелили..

Видимо, Сандре тоже слабо в это верится. Она ошарашенно оборачивается к Лео, который так же вышел с ними из леса, но тот лишь печально кивает:

– Это правда, Сандра. Я все видел собственными глазами.

Мгновение она молчит.. и мне кажется, что сейчас она взорвется, как бомба. Как те женщины из фильмов. Как я.. парой минут назад. Начнет кричать, вопить, махать руками, всех обвинять..

Но Сандра напротив лишь падает на колени возле отца, и хрипло обращается к нему, бережно положив ладони на плечи:

– De ce, tata?

Мужчина, кашлянув кровью, отвечает:

– En nu an vrut.. El m-a impus… larta-ma, Sanduta.

Последние слова он еле произносит одними губами.. после чего закрывает глаза. Тут же подбегают медики уже к нему, начинают суетиться, как прежде возле Грэдиша и несут в машину. Кстати, а что с Грэдишем?

Как его унесли в скорую, никто о нем ничего не говорил.

Насколько серьезны травмы?

Сандра, проследив за ними, отходит к воротам и прижавшись к ним, сползает вниз. Прижимает кулак ко рту, а по ее щекам молча начинают катиться градом слезы. Она не издает ни звука – но, кажется, я слышу этот оглушающий крик.

Убедившись, что пока мы никому не нужны – показания взяли, а медики пока ничего сообщать не собираются – я отхожу к Сандре и беру ее за плечи. Молча обнимаю и глажу по спине, так как знаю, что в такие моменты – слова излишне. Правильных не подобрать, а другие не нужны.

Лео, чуть помявшись, тоже подбирается к нам. Видно, что он чувствует себя неловко, но при этом не может стоять в стороне. В отличии от меня, он пытается что-то сказать Сандре – и его слова оказываются куда более подходящими, чем те, которые могла бы сказать я.

Бросив взгляд за его плечо замечаю единственную оставшуюся одиноко стоять на прежнем месте фигуру.

Влад.

Он никуда не уходит, не отпущенный копами. Но и не садится в их машину, пока что официально не арестованный. Он не подходит к скорой – там как ему не о ком интересоваться. Но и не подходит к нам – так как едва ли ему тут будут рады.