Итану сдавило горло.

– Но если ты… если ты превратишься во второсвет…

– Итан, я уже покинул мир живых, – тихо напомнил ему Коннор. – И не вижу лучшего способа окончить свое существование, чем нанести удар за всех наших предков, которых астерии держали в плену, превратив в источник собственного пропитания.

Свет ворот падал на лицо Коннора.

– На пуле кое-что написано. Взгляни, – предложил он брату.

В неярком свете ворот на темном металле поблескивала гравировка. «Помни о смерти», – было написано на Древнем языке.

– Воспользовался моей идеей? – тихо засмеялась Джезиба.

Уголки рта Коннора дрогнули. Итан сам почти улыбался. Боги, как же он скучал по старшему брату! Как ему не хватало Коннора!

Но Ворота Мертвых засветились ярче, показывая, что время настало, и им уже не удержать души умерших и второсвет, в который те превратились.

– А ты всерьез заставляешь меня гордиться тобой. И прежде, и теперь, и дальше. Что бы ты ни делал, моя гордость за тебя не изменится.

В груди Итана что-то надорвалось.

– Коннор… – только и мог прошептать он.

Коннор подошел к светящимся воротам. Его глаза сверкали. Из пустой арки струился свет.

– Передай Брайс: пусть ее выстрел будет точным.

С этими словами Коннор вошел в арку и растворился в потоке света.

Он исчез. На этот раз Итану было несравненно тяжелее, чем в день гибели брата. Разум противился реальности. Ведь только что Коннор был рядом. Итан видел его, говорил с ним и… снова потерял.

Свет начал пульсировать и меркнуть. Итан мог побиться об заклад, что слышит шипение жнецов, устремившихся сюда. Свет сжался и ушел внутрь себя, сгустившись до крошечного сияющего зернышка. Зернышко поплыло в арку, распространяя такую силу, что волосы на голове Итана встали дыбом.

– Вложи свет в пулю, – приказала Итану Джезиба.

Итан отвернул наконечник пули и опасливо приблизился к сияющей крупице.

В ней были заключены души обитателей Костяного Квартала… мечты мертвых, их любовь к живым…

Итан осторожно обвел пулей вокруг крупицы света и снова завернул наконечник. Он держал пулю между большим и указательным пальцем. Ее острый конец врезался ему в кожу.

Свет, проходящий через пулю, буква за буквой, выделял надпись «Помни о смерти».

Затем он потух. Окружающее пространство вновь стало серым, а пуля – куском темного металла.

– И что теперь? – хрипло спросил Итан, с трудом ворочая языком.

Он никак не мог смириться с недавним уходом Коннора – уходом уже навсегда.

– Мне надо унять жнецов, – пробормотала Гипаксия, всматриваясь в туман, откуда доносилось шипение, становящееся все громче.

Итан кое-как залатал дыру в сердце и спросил:

– Что будет с Сигрид?

– Это зависит от твоего желания. Какая моя помощь тебе нужна? – осторожно спросила Гипаксия.

– Просто… просто… – Итан рассердился на себя. У него не было никаких мыслей. – Передай ей, что я хочу с ней поговорить. Точнее, мне необходимо с ней поговорить. Но только когда вернусь из Вечного Города.

Если он вообще вернется оттуда.

Гипаксия понимающе кивнула:

– Если она мне попадется, я обязательно передам ей твою просьбу.

– Жнецам не понравится смена власти, – предупредила Гипаксию Джезиба.

– Тогда я назначаю тебя своей непосредственной заместительницей и приказываю помогать мне, – сухо сказала Гипаксия.

– Рада служить, – ответила Джезиба, разглядывая свои ногти, покрытые ярко-красным лаком.

– Убивать их нельзя, – предупредила Гипаксия.

Джезиба наградила ведьму кривой усмешкой. Итан к этому времени более или менее успел справиться со своим горем и потому выдержал буравящий взгляд колдуньи.

– А ты, предводитель, отправляйся на Пангеру и передай эту пулю Брайс Куинлан.

* * *

Тарион молчал и едва отваживался дышать, пока они с Сатией вновь не оказались на поверхности. Несколько часов подряд он обсуждал с бывшими подчиненными все особенности эвакуации из города под воду. Требовалось как можно шире оповестить горожан, но так, чтобы не вызвать подозрения властей. Конечно, рано или поздно те узнают, что Голубой Двор принимает беженцев, однако к тому времени значительное число горожан окажется в безопасности. А потом Голубой Двор захлопнется, словно створки раковины, и превратится в подводную крепость. Останется лишь молить богов, чтобы Речной Королеве хватило сил выдержать натиск серных торпед с омега-лодок, заполонивших Истрос. План был рискованным, но другого у них не имелось.

Только когда они очутились в глухом переулке, Тарион сказал Сатии:

– У нас получилось. Хел побери, у нас получилось!

Сатия улыбнулась. У нее была красивая улыбка. И сама она была красивой.

Но из сумрака аллеи донесся насмешливо-вкрадчивый голос:

– Какой интересный поворот событий. Вы не находите?

Тарион успел лишь выхватить нож и заслонить собой Сатию. К ним вышла Королева Змей, сопровождаемая своими одурманенными фэйцами-ассасинами. Она, по своему обыкновению, надела комбинезон – на этот раз цвета морской волны, а на ногах у нее были кроссовки аметистового цвета с темно-бордовыми шнурками.

– Я не хочу кофликтовать с тобой, – сказал ей Тарион.

– Ты сжег мой дом, – напомнила Королева Змей.

Ее змеиные глаза светились зеленым, как глаза жнецов.

Фэйцы-ассасины за спиной хозяйки сдвинулись, словно были продолжением ее гнева.

– Колин? – вдруг воскликнула Сатия, и Тарион увидел, что она во все глаза смотрит на одного из фэйцев. – Колин? А я думала, что ты…

Королева Змей взглянула на своего телохранителя, потом на Сатию и спросила:

– А ты кто такая?

– Сатия Флинн, дочь Падрайга – лорда Хоторна. – Каждое слово Сатии дышало презрением. Она дерзко вскинула голову и продолжила: – Кто ты такая, мне известно, а потому обойдемся без представления, но вот что хотелось бы знать, так это почему в твоей свите оказался мой друг.

Сейчас на лице Сатии не было ни капли учтивости. С Королевой Змей она держала себя совсем не так, как с Речной Королевой. Властная манера и ледяной тон даже слегка пугали Тариона.

Королева Змей усмехнулась. Сатия оскалила зубы.

– Колин, выбирайся из этой ямы, и идем домой.

Рослый фэец смотрел прямо перед собой. На Сатию он даже не взглянул. Казалось, он не слышал ее слов.

– Колин! – повторила Сатия, и в ее голосе появились панические нотки.

– Колин Макарт откроет рот и заговорит не раньше, чем я позволю, – процедила Королева Змей, подходя к охраннику.

Она постучала наманикюренными пальцами по широкой груди Колина. Ногти, покрытые золотистым лаком, блестели на фоне его черной кожаной куртки.

– Попробую угадать, что вас связывает. Друзья детства? Обаятельный, но бедный фэйский охранник, тогда еще мальчишка, и избалованная богатенькая девчонка…

Пурпурные губы королевы искривились в улыбку. Она похлопала Колина по