Задолго до рассвета на реке показалась лодка — очевидно, плыл на промысел ранний рыбак. Человек в непромокаемом плаще мерно работал веслами, но вдруг замер, выпустил их из рук и уставился на воду. Лопасти упали, разбив отражение ярко освещенных окон, танцующих силуэтов и мощных замковых стен, сияющих свежей штукатуркой.

Рыбак помотал головой, полез за пазуху и надолго приложился к извлеченной оттуда фляжке. Потом еще раз выглянул за борт и, облегченно вздохнув, принялся выуживать весла.

Чего только не привидится спросонья.

* * *

На следующий день, проводив гостей, обе миссис Квиррелл отправились за покупками. Сивилла не собиралась афишировать в Хогвартсе перемены в личной жизни, оставаясь для учеников и учителей «профессором Трелони». Но пока, будто новое платье, примеряла на себя статус замужней дамы.

Пивз с утра заскучал, и, чтобы сохранить дом в целости, его решили сводить на реку: по слухам, в Девоне обитал водяной с целым выводком русалок. Квиррелл-старший помог разыскать на реке подходящий омут, куда полтергейст радостно бултыхнулся, даже не раздеваясь. Квиринус и Северус расположились на берегу — отчасти из любопытства, но главным образом затем, чтобы не дать шумному духу чересчур разгуляться.

Солнце припекало, но под ивами было прохладно и сумеречно. Новоиспеченный муж, пожевывая травинку, блаженно щурился на скользящие по воде блики.

— Ты все-таки развернул ту книгу, которую тебе подарил Пивз? — лениво поинтересовался Снейп.

— Угу... Труды некоего отшельника по имени Дерфель, судя по всему, современника Основателей. Пергамент идеально сохранился, краски не потускнели — если бы не Пивз, я решил бы, что это подделка. Но такие шутки не в его духе. Вернемся в Лютный — займусь этой рукописью вплотную. А к зиме сделаю капитальный доклад в Министерстве.

Расслабленность Северуса как ветром сдуло.

— То есть новая история Хогвартса готова к публикации?

— Не только Хогвартса, но и всей магической Британии. Да, готова.

Квиринус выплюнул травинку. Он тоже уже не выглядел благодушным созерцателем.

— Ты бы видел лицо Марчбэнкс, когда я приношу ей очередные части для визирования. Она в ужасе. Формального повода отказать мне в слушании у чиновников нет, но Гризельда не скрывает, какова будет их реакция.

— То есть нового учебника, скорее всего, не появится, — помрачнел Снейп.

Квиррелл кивнул.

— Я на это и не надеюсь теперь. Моя цель — добиться серии статей в «Пророке». Пусть обыватели хоть немного поработают мозгами!

— Квиринус, тебе знаком магловский писатель Сервантес? — Северусу вспомнился давний разговор с директором. — Дамблдор как-то спросил, как у тебя идут дела, а потом посоветовал почитать его книгу о ветряных мельницах. Откровенно говоря, я ничего не понял, но тон у старика был очень нехороший.

— «Дон Кихот», — догадался Квиринус. — Читал... История о чудаке наподобие нашего Мариуса. А мельницы — это вроде того германского сапога, с которым он постоянно воюет.

— Директор в свое время заранее похоронил тебя — и просчитался. Решил в отместку объявить сумасшедшим?

— Лишь бы не мешал, — Квиринус поднялся, присматриваясь к тому, что происходило в глубине омута. — Как думаешь, Пивз не утонул?

— Не дождешься! — совершенно сухой Пивз с шумом вынырнул из воды, держа за хвост здоровенную рыбину. — Ловите, бездельники! Выиграл у водяного.

Рыба шмякнулась в траву, и довольный полтергейст полез на берег.

— Будет знать, как со мной в кости мухлевать, головастик бородатый!

В конце июля Снейп получил от друга короткое радостное письмо: «Отшельник Дерфель — не кто иной, как валлийский рыцарь Дерфель Гадарн, который вместе с сэром Бедуиром сражался при Камлане. Выстави Пивзу от меня бочонок хорошего вина и передай, что благодаря его подарку я нахожусь на пути к грандиозному открытию.»

Глава 72. Узкий мост над пропастью

Туристы — народ щедрый. Особенно те, что на машинах. Накормят от души. Жаль, воды не догадываются дать. После горько-соленой морской дряни желудок вывернуло наизнанку, и он — как сухая тряпка... А тут бутерброды. Не отказываться же. Хорошо хоть ручей есть размочить сухомятку. Потом спать, зарывшись в кучу прошлогодних листьев. Приснился сон — камень, ледяное железо, горькая вода.

Проснулся в сумерках. Попробовать аппарацию? Рискованно: за столько лет знакомые места наверняка изменились. Кроме того, если его ищут, там может быть засада. Придется пока обойтись без магии.

Бежал вдоль дорог, стараясь держаться подальше от обочины. Три ночи пролетели в огнях автомобильных фар и летнем ветре. Он дул навстречу, исправно сообщая об опасности.

На четвертые сутки ветер переменился. Наверное, поэтому он слишком поздно заметил стадо.

Овчарки быстро перестали лаять — молча и упорно гнали его, забирая в кольцо, а он бежал уже долго и чувствовал, что сдает, деревенеют мышцы, и совсем рядом блеснули чужие клыки...

Дорога вывела на мост, под которым грохотал поезд. Завизжали тормоза встречного автомобиля; в последний миг увернулся, сжался в комок и одним прыжком махнул за ограждение — в свистящую лязгающую темноту. Ему повезло: упал в песок грузового вагона. Лежал, умоляя измученные легкие втянуть в себя хоть немного воздуха.

Утром товарный состав прибыл в Лондон.

Он почти не узнавал города. Новые улицы, бесконечный поток машин и маглов — откуда их столько взялось?

Забившись в какой-то тупик, закрыл глаза, попытался вспомнить... Есть! Тело двигалось само: та самая брусчатка, старинный кирпич домов, и вот он — Косой переулок.

Дальше, дальше... проход делается уже, дома нависают, закрывая небо. Только бы дед был жив и никуда не съехал. У него точно не найдут.

Лестница. Та или нет? Знакомый запах шерстинкой щекочет в носу, тянет за собой наверх. Бог беглецов, после такого везения в тебя нельзя не поверить!

Процесс трансформации — то еще зрелище. Но зато не надо объяснять, откуда в квартире взялся голый, страшно худой и грязный человек.

— Дядя Мариус, не пугайтесь... Я сын